Гляди-ка, с возрастом и прозрела до подполозковского ****ства:
В воздухе что-то про родинки и про любовь до гроба,
Плюс еще миллион сто одно святотатство,
Как патентные доказательства того, что ты твердолоба.
Вот гроб был рядом, почти без тени злорадства,
А родинки как буйки, как сетчатая основа
Цемента жизни. Эдакое коварство:
Другому учили, но ты тот урок проспала, и была не готова.
Теперь собери все в единое: с Блоковским злобным пьянством,
И убранством комнаты той, которую ты не покинешь, пока нездорова,
Веревкой Марины, Сереги хмельным хулиганством
И Анной Ахматовой: убить за него. А больше уже ни слова.