Вот и мне обижаться нет смысла
за огонь, за цыганство в крови.
Изгибается мост коромыслом
над рекой... Та хохочет:
– Плыви!
Под чугунной оградой, быками,
под копытами строгих опор
волны в берег толкаются лбами,
расширяя воды кругозор.
Я смотрю на движение молча,
на упорный и тягостный труд.
С аппетитом отчаянно-волчьим
белогрудые чайки орут.
Тихий ход бесконечной рутины,
мельтешение ряби... Сейчас
всё – от святости до чертовщины –
от души перемешано в нас.
Отрицание правды мятежно,
а река всё течёт да течёт...
Белый дым, голубая скворешня
и черёмушный крупчатый мёд.