Сражения окончены,
зима,
и костерки светлеют по равнине,
пока хватает взгляда,
после ада
не всех, не сразу тянет в рай, в дома,
где в лампе ночь и утро в закромах,
и включишь плитку - чайник не остынет.
Как мебелью, заставлен темнотой
добытый мир, но он не беспокоит.
И человек касается рукою
травы над снегом,
он уже не воин,
но кто-нибудь, когда-нибудь, другой.