И эта даль, и комната моя
В пространстве над темнеющей землёй
Сошлись в одно. И вместе с ними я
Над неумолчным гулом бытия
Застыл тугой серебряной струной.
Как тело скрипки, вещи тьмой полны,
И этот мрак их голосами сложен,
Там женский плач переполняет сны,
И шевелится скрытый гнев под кожей
У всех людей...
И значит, петь я должен!
Пусть серебро дрожит! Пусть оживет
Все то, что дремлет, будто сна и нет.
Вещей переменив напрасный ход,
Пусть спящие глаза разбудит свет,
Тот, что за рифмой тянется моей,
Вокруг которой ходят небеса,
Сквозь узких строк печальные пути,
Ему светить
Над бездной. В ней
Нет тьме конца.