***
… Ленинградское терпенье
Петроградских мостовых…
***
Пропущенный листок -
Нечетная страница,
Несжатый колосок.
Что – Питер и что – Ницца?
Не в сердце, так в висок...
А месяц снова ясен,
И город сей прекрасен.
Странноприимный дом,
Не осознавший сути,
Пристанище всей смуты.
С заржавленным замком.
А у порога спешились,
У подворотни – пешие
Убогие, безногие,
Немытые,
Босые,
Немые –
Вся Россия!
* * *
Язык тяжел,
И мысль тускла.
Открытий странность.
Сумерки и холод.
Корону потерявший город
России немота.
Невы отнюдь не вседержавность…
Так здравствуй же!
Ты – как страна.
С расхристанными куполами,
Проклятием и миражами,
С остекленелыми очами
Молчишь. Жива или мертва?
Но прорывается сквозь лед
Зимы, тянущейся годами,
Обрушенной на нас не нами,
Весны грядущий ледоход.
***
Содрогнулись. Открыли глаза.
И увидели небо.
***
«Прекрасная пора…»
А.С.Пушкин
В Таврическом, мокром
От слез ли, дождя,
Почудилось: ждете.
Её ли? Меня?
В аллее, засыпанной желтой листвой,
Мелькнула
меж мокрых
Стволов
чернокожих
Как будто душа,
Так на Вашу похожа
И голосом схожа
С свирелью лесной.
Вы строф не читали.
Вы, может, молчали.
Но осень за Вас
осыпала стихи
На мокрые
полные серых печалей
Дурные
неряшливые
мостки.
И их безнадежно
Кондовый настил
Из крашеных досок,
Убогих и сирых –
Из ранга безвкусиц,
Всеобщих и смирных,
Бунтуя, рванулся,
Как будто просил
Собой красоту
не марать,
не порочить.
И всплыло над Садом
Великое: «Отче…»
И Ваше – про очи, –
«…очарованье»
Под шепот аллей
И людское молчанье.
Таврический сад,
21октября
***
Сын мой в море октябрьском
Под белым парусом.
А я, оставшаяся на берегу,
Молю
Вас, силы небесные,
Силы морские, –
Храните, храните, храните его,
Храните.
Команду, товарищей, яхту его
По имени: "Русь"
На водах студеной Балтики.
Храните. Молюсь…
***
Тебе твой Ленинград
Вернуть бы я хотела.
Но снова не у дел я,
Но снова - невпопад.
Мне просто бы дышать,
Читать его страницы.
Не странницей, не птицей –
Домашнею бы стать.
Но город на замке,
И ключ его - в руке.
Стою, не открываю
Заснежило...
Растаю ль?
***
Харе, Кришна! Кришнаитов
Охрани.
Почему ж в пыли дорожной
Бродят так неосторожно
Дрожью северной земли?
Харе Кришна, ты их любишь?
Так за что по грязи лупишь
Их босыми посиневшими ступнями?
Голос твой в их колокольцах?
Чья же блажь в глазах-колодцах,
Беззащитно в нас глядящих,
Чья?
Белы лики,
Голоса
Так хрупки!
Мир – не Божия роса –
Тупики.
Бродят странные меж нами.
Лишь горящими глазами
Утверждают: пропадут -
Человечество спасут!
Катькин садик онемел,
Невский будто всполошился.
Все мы - сразу не у дел:
Колокольчик кришнаитский
Не от горя ли так смел?
Мы глазеем, мы толпимся,
Мы глядим не наглядимся,
А над грязью и водицей
Луж, истоптанных взасос,
В ярко-желтой власянице
То ли Будда, то ль Христос.
Легкий, словно белый пламень,
С нежно-добрыми очами
Разрастается, идет,
Будоража непонятным,
Потому лишь и занятным
Всероссийский
Разуверившийся
Род.
***
Я вернулась. В город,
где говорят по-русски.
Я теперь
не
нац.
ме-нь-шин-ствоооо…
***
В день бело-сине-золотой,
Когда не ветра, а прощанья,
Ухода лета очертанья
Касаешься в листе рукой.
И завиток его колюч,
И шорох - осени созвучен,
А по небу еще не тучи,
Еще не снег, но уж к тому.
Когда сентябрьскую тетрадь
Начать, чтоб только не окончить,
Все потому, что дни и ночи
Прохлад осенних благодать
Врачует раненые души,
И вроде бы - не столь уж душно...
Купели отблеск ледяной...
Где мы? И что это со мной?
Из цикла: «Возвращение»
Санкт-Петербург
Фото Г.Блохин