Ещё жива память о том времени, когда слухами земля полнилась. Встречались среди устного народного творчества поучительные, таинственные и даже страшные истории, но не было оскорбляющей пошлости и мерзости.
Валентин Серов «После Куликовской битвы» и «Последний день Помпеи» Карла Брюллова – страшилки моего детства. Репродукции этих шедевров с отрывными календарями в паре украшали простенки между окнами в каждом деревенском доме. Эта традиция перекочевала из обшарпанных кухонь советских коммуналок.
Бабушка перебралась на постоянное место жительства ближе к детям, но каждый год ездила по землянику в родные места и неизменно брала меня с собой. Останавливались мы у бабы Кати и деда Арсения. Чужие люди привечали нас по-свойски, ничуть не удивляясь нашему приезду:
- Ждём, ждём. Вечор в окошко поглядывали, не идёт ли кто с автобуса в нашу сторону.
Добродушно признавались хозяева, и от этой искренности становилось тепло на душе. Неспешно беседовали за вечерним самоваром, подводя итоги печальных утрат за минувший год. Меня удивляло то, что делалось это как-то буднично, словно человек не умер, а ненадолго вышел. И своим возвращением ещё удивит всех. Если случай был из ряда вон выходящий, бабушка, всплёскивала руками и сокрушалась:
- Да, что ты говоришь! Петька! Ой, молодой совсем.
- Двадцать три года. Женился недавно и такая беда. Машинёшку в колхозе новую дали, он и айда гарцевать по округе, - сказал дед Арсений.
Баба Катя строго уточняла:
- Дома жена на сносях, а он в Буланово к шмаре гонял. Вот и улетел с мостка в реку. Баламут.
Я догадалась, что за неприятным словом шмара кроется нечто отвратительное. Слушать такие разговоры на фоне репродукции «После Куликовской битвы», было занятием не для слабонервных. Художнику удалось передать весь ужас смертной стихии, и стада мурашек бегали у меня не только по спине, но и от пяток до макушки. На всю жизнь прониклась уважением к творчеству великого русского живописца Валентина Серова. Убрали картину, густо обсиженную мухами, только года через три. К тому времени я смирилась с неприятным соседством и старалась не поднимать глаза за обедом. Старики ослабевшим зрением не замечали, что давно пора убрать утративший презентабельный вид шедевр мирового искусства. На фоне «Итальянского полдня» Карла Брюллова принимать пищу стало намного приятнее.
У стариков появилась излюбленная тема для разговоров. Внук Лёшка проходил срочную службу. Деду Арсению нравилось читать благодарственные письма от командира части. Получалось, что в лице их разлюбезного мальчика советская армия получила толкового и трудолюбивого солдата. Чтобы не обижать стариков, я добросовестно выжидала окончания читки. Парень всегда казался мне порядочным олухом, но моего мнения никто не спрашивал и я не сплясывала. Вообще-то Лёха научил меня ловить петлей щучек. А потом несколько дней не брал на рыбалку, когда по ловкости я превзошла своего учителя. Но теперь перед глазами у меня стояло море разливанное спелой земляники. Дед Арсений закончил читать, аккуратно сложил письмо и убрал на полку под образами. Наконец-то отправились спать. Бабушка уговорила остаться ещё на денёк, чтобы набрать второе ведро ягоды. По словам моей старушки, грех уезжать от такого изобилия. Почему её грех измерялся вёдрами ягод, так и осталось загадкой. Вставать в пять утра было настоящим кошмаром. Бабулечка видела мои страдания и будила особенно нежно, ласково приговаривая. Против такой любви устоять было невозможно.
Бесхитростные детские воспоминания теперь высвечиваются в памяти своей неизменной чистотой. Интересно, а ходят ли сегодня с внуками в лес по ягоды. Когда-то это был целый ритуал. На рассвете по туманной сырости с ведёрками и корзиночками. Роса неприятно холодила ноги, досыпать на ходу не получалось. Но как же хитро устроена человеческая память, всё сохраняется и лежит до поры в отведённом месте, как на полке нужная книга. И это избитое сравнение совсем неслучайно. Вдруг начинаешь понимать, что пишется книга твоей жизни, и такое внезапное открытие ошеломляет. Не думала ведь ничего такого, просто жила себе и жила.
Отправлялись в лес в такую рань, чтобы опередить возможных конкурентов, а ещё потому, что ближе к обеду начинали донимать мошка и комары. Атаки насекомых становились особенно яростными в жаркую погоду. Тогда хотелось бросить всё и бежать, куда глаза глядят. Страшилки моего детства кажутся теперь вполне симпатичными историями. Интернет забит подробностями леденящими душу. Воля-вольная больной фантазии извращенцев. «О времена, о нравы!» - восклицали наши просвещенные предки. В скором времени найдутся специалисты, которые начнут изучать такой феномен, как homo sapiens virtuales. Поэтому всё больше радует, что можно окунуться с головой в воспоминания о том времени, когда слухами земля полнилась.