Рыбы в море прозрачном снуют молчаливые,
и безмолвен стрекозий прозрачный полет;
утомилась от жара земля под оливами.
Ветер шепчет, да кто же слова разберет,
если небо уснуло, насытившись травами;
засыхает в нечастой листве апельсин.
Слева горы отдельно, отдельные – справа мы;
если хочется счастья, так здесь и просить.
Берег, галькой сырой и людьми нашпигованный,
запекаясь под солнцем, вздыхая, скворчит.
Мы лежим, в тишину этих мест замурованы,
на разбитом пороге оставив ключи
от пространств и пустот под раскрашенной крышею,
где пылятся обиды и старый скелет.
Три хариты дорогу нам радостью вышили;
гнев остыл, под шумок Мнемозиной отпет.
Так и жить бы, дыхание празднично легкое
собирая горстями в нагрудный карман,
только близко зима. Впереди вечный лед ее,
метафизикой сути взрывает стакан
с недопитым остатком нечаянной радости;
мы смиренно готовы к сверженью с небес..
и смеется Сатир, и безмолствует рядом с ним
мудрый Зевс.