У МОГИЛЫ НЕИЗВЕСТНОГО СОЛДАТА
Нам подвиг Ржева сходу не понять:
От слёз солёных вздута Волга!
Растерянно у стен Кремля стоять,
И мясники в героях будут долго.
Багратион, Барклай умели отступать;
Расчётлив, мудр и бережлив Кутузов.
Его учитель – гений штурмовать.
А те, с Гражданской, брали пузом.
В мозг въелось им: «Армейцев, что жалеть!».
Под «серп и молот» бабы новых нарожают.
Так речке Бойне 1) выпало краснеть,
И правды горькой поколения не знают.
1) Река Бойня (Тверская обл.) впадает в Волгу ниже
города Ржева. Место страшных, кровавых боёв.
Декабрь 2017.
ОГУРЕЦ
(Хроника затяжного наступления)
Нам ржевский выступ – занесённый меч.
Застряли вроде. – Слухи: фронт буксует.
Враг – на спине, сползти не хочет с плеч.
Недавно бит, а всё ещё лютует.
Январь 1942
Морозным утром вышли на рубеж,
Зарылись в снег, и, кажется, не дышим.
Близ дотов их, своих окопов меж,
Едва колючку ветерок колышет.
Лежим – не курим, пальцев, словно нет,
Отныне ступни наши – деревяшки.
Ракет двух красных нас поднимет свет,
И мысли лезут только об отмашке.
Сказали в темень: «Цели по плечу;
Пора их оборону рвать на клочья».
Назад дорога ветру и ручью,
Заградотряд расставил вешки точно.
Собак не слышно, душит тишина.
Быть может, слово сзади скажут пушки?
Не к счастью поле, снега целина…
У немцев явно ушки на макушке.
Заухало. Пошли на красный свет…
Март 1942
Недели, месяцы летят, как жухлый лист,
Сугробы поднимались в канонаду;
Здесь части гибли (не один танкист!),
А самолётов сгинули армады.
Дорог сплетенье и стальных путей…
Как для зацепа местность идеальна!
Болот, речушек – больше, чем чертей.
За мыс река дугой уходит плавно.
Сложилось что-то, видно, не про нас:
«Мол, дома даже стены помогают!..»
Те командиры, кто сыграл на «пас»,
Иные уж пасьянсы составляют.
А нам одно: идти вперёд!
Апрель 1942
И настрелялись, нет уже амбиций.
Упёрся ворог, спутав нас с отродьем.
Зима уже тайком ушла с позиций,
Весенним клинит половодьем.
Апрельский этот день как праздник:
Орудия молчат и в небе – тишь.
Меняют часть, и опустел лабазник;
Хоть свет узрел, на поздний снег глядишь.
Прикрыл на час он сцену ратной битвы,
Как в зале занавес, что пал в антракт.
Прав комиссар, не к месту тут молитвы,
Хоть отступили – это первый акт.
Ведь повезло: потрёпаны, но живы;
Другим на просеках лежать вразброс.
За чьи дела лишили их могилы,
Кому задать здесь в крошеве вопрос?
Весна покажет…
Май 1942
Живым остаться! Кто за тост не пил?
Земляк твердил, что пара ходок много.
Он чудом три атаки пережил;
Не всем такие милости от Бога.
Что кочки, рытвины и бугорки…
Защиты от огня в них, видно, мало;
Тела убитых, обувь, котелки –
Остатки жалкие живого вала…
Тот руки разбросал, тот сплошь комок;
В бинтах обрубки, снесены глазницы.
Возможно, павшим отчий уголок
На косогоре вместо рая снится.
И им отпели соловьи…
Июнь 1942
Считает немец, лето – русским смерть.
Но мы развеем эти убежденья.
Затеют штрафники здесь ночью круговерть,
Он будет думать только о спасении.
Разведка боем – профиль не для всех,
Дешёвок близость куполов обманна.
Прости нас, Боже, нет уж этих вех,
Врагу не петь наводчикам осанну.
Всё стычки злее, а контакт плотней.
Вчера мы хоронили трёх танкистов;
Ю – восемь-семь становятся наглей,
Их рёв сирен убийственен, неистов.
Рассредоточились и въелись мы в леса,
И верим, не напрасно силы копим.
Похоже, летом будут чудеса,
И наша кровь аукнется Европе.
Прошёл дивизион «Катюш»…
Июль 1942
Июль слетел с жары небесной хлябью,
Пройдясь ноябрьским месивом дорог.
Рассвет холодный, воды стынут рябью,
Ужель опять не снами будет Бог?
В укрытиях враг, боекомплект уложен.
Горячий кофе, санитары – дюжи.
Ему о подкрепленьях в срок доложат,
Кто ранен, не остынет в красной луже.
Готовы фрицы упираться смело:
Нахальство, «ordnung» – формула успеха.
Нам матюки доставят из отдела;
С рассветом вслед заварится «потеха»...
Гасить атаку ворогу привычно:
Косить пехоту, танки выбивать.
Нам с марша, под «Ура!» обычно,
За «рапорт наверх» – доля умирать.
И началось… В дожди!
Август 1942
Полунино с Гляденова 1) не видно,
Колонны с высоты как на ладони.
И всюду вязнет техника. Обидно…
Солдаты тащат пушки, хоть не кони.
И скоро – впереди, на минном поле,
Проход собой им танкам пробивать.
Пойдут… Приказ менять никто неволен.
Пехоты жребий – первой наступать.
Сегодня вырвут пядь – полсотни метров.
Навечно многим здесь в грязи лежать.
Пятак огнём продует, словно ветром,
Но суждено отсель врагу бежать:
Урчат моторы в ельнике за бровкой,
Танкисты знают, им гореть в «аду».
А мне судьба на дзоты рвать с винтовкой;
Нет права стать и крикнуть: «Не могу!»
Барьер, высотка под отметкой «200 2) »,
С желаньем нашим что-то не в ладу.
Но мы возьмём её, – возьмём, хоть тресни,
Пусть я живым до цели не дойду!
Да, взяли… Что с того?
Сентябрь 1942
Тлетворный вязкий дух кровавой бойни,
Округу Ржева, Волги пропитал:
Резины гарь, мазутных чернь промоин;
До башен звёздных танки в топь вогнал.
В воронках вздулись трупы лошадей,
Ремней обрывки, блеск металла…
Мертвячина ломала здесь людей:
Живым чертоги смерти показала.
Грядущее зависло на весах.
О том боец не ведает, не знает,
Со злостью правой гинет он в лесах
И «рубежом» канавы не считает.
А здесь война – страшнее, чем война.
1) Полунино, Гляденово, Дешёвки – названия населённых пунктов.
2) Слабовыраженная, практически безлесная возвышенность
с центром у деревни Полунино, чуть севернее Ржева.
Из-за своего контура получила неофициальное название «Огурец».
Февраль 2017.
ВЫСОТА
(Символ ржевского беспредела)
Полунино – деревня средь полей;
Примет особых, сельских, не найдёте.
Лишь стаи наших русских журавлей
Рыдают громче на подлёте.
Похоже, им видней мемориал,
Захороненье павших здесь же в битве.
А в крике том – страны печаль
И Ваше обращение к молитве.
Солдат из камня в серебре застыл,
Склонивши голову, от боли горбясь…
И вместо тысячи и тысячи могил
У ног – одна на всех для братской скорби.
Цветы, венок и сбоку русский крест,
Да имена лишь те, что отыскались.
Дороже нет на свете мест:
Тут вся Россия вписана в скрижали.
На досках памятных дивизий номера,
Бригад, прошедших Поле смерти.
То была страшная, жестокая пора;
Глазам своим и танку «ИС 1)» поверьте.
Полунино… Какая высота!
Не просто избы у отметки «200».
Войны рубец, а может быть черта
Терпенью, мужеству и чести.
1) Недалеко от ограды монумента на постаменте установлен
могучий танк «ИС-3» .
Ноябрь 2017.
ТАМ ПЛАЧУТ БЕРЁЗЫ
Три берёзы у склона грустят,
И тревожит их косы лишь ветер.
Над могилой листвой шелестят;
Мир над нею размерен и светел.
Не забыта округой война:
Вой сирен и горящие танки.
Где огня набегала волна,
Чудом выжили крохи-белянки.
Помнят сёстры отчаянный бой:
Под «Ура» роты сгинули в блице;
Заградители пали последней стеной,
Ни на шаг не покинув позиций.
Крут на небо героев восход;
Никакой не измерен он планкой.
И под крик: «Alle Russischen Tod 1) »
Добивали здесь фрицы подранков.
Непомерна деревьев печаль.
Пробегает по кронам холодная дрожь…
Неподвластна над памятью даль.
Льются слёзы скупые весною и в дождь.
1 Всем русским - смерть (нем.)
Декабрь 2017.