(продолжение, первая часть Барсик 1)
Но, несмотря на такое несчастье с синичкой, которую ты всем сердцем оплакивал, твоя привязанность к Барсику не исчезла. Своим умом шестилетнего ребёнка ты понимал, что он не виноват – такова его природа, а вот Федьку Женина возненавидел за его идиотский поступок.
Но мама твоя ничего не хотела слышать и приняла радикальное решение – отдала котика своему брату Александру (Сашке Соснову), который работал кочегаром паровоза, чтобы он в очередном рейсе увёз Барсика возможно дальше от Присурска.
Ты, когда узнал об этом, чуть с ума не сошёл, впал почти в припадочное состояние, рвал на себе одежду, вопил, рыдал, искромсал зубами новую меховую шапку, которую тебе купили к зиме, не реагировал ни на какие наказания и увещевания, в том числе и на мои (Нина Павловна звала меня несколько раз и просила, чтобы я повлиял на тебя, как самый близкий дружок).
Интересно, что маленькая Алёнушка тоже уже успела подружиться с ласковым игруном Барсиком и пыталась какими-то жестами и мимикой выражать удивление его исчезновением и желание вновь увидеть его.
Так прошло примерно недели три. Ты уже понемногу начал успокаиваться.
Но вот однажды ранним утром, когда ещё только-только начало светать, у вашей двери раздалось очень громкое мяуканье с одновременным её царапаньем. Отец твой проснулся и выглянул в окно. И тут же с неподдельным изумлением воскликнул: «Ба! Нина! Барсик прибежал!!!!». Когда он впустил котика в квартиру, все поразились чрезвычайно истощённому и грязному виду Барсика, большая часть шкурки которого была вымазана паровозным углем. Нина Павловна охала и причитала, вслух удивляясь чудотворному возвращению твоего любимого котика. И сказала: «Прости меня, Господи! Видно, ты спас Барсика, чтобы грех с меня снять…». Она накормила и вымыла котика и больше уже никогда не пыталась избавиться от него.
С того памятного дня быстро пролетело четыре года, за которые мы с тобой окончили три первых класса. Особых событий, связанных с Барсиком, за это время не произошло, за исключением, пожалуй, одного, когда он, возможно, спас тебе жизнь.
Тогда в наших домах не было центрального отопления, квартиры отапливались кирпичными печками, как правило, круглыми, завёрнутыми в железо (их называли почему-то голландскими или просто «голландками»). Топили, в основном, дровами, чаще всего так называемыми ганками и чурками – остатками и обрезками досок и брёвен, отходами столярного цеха и других деревообрабатывающих предприятий Присурска. После того, как дрова в подтопке сгорали, угли надо было выбросить и закрыть печную трубу, чтобы тепло сохранялось. И здесь иногда происходили несчастные случаи – по причине преждевременного закрытия трубы угарные газы отравляли жильцов так, что бывали и смертельные случаи.
Однажды утром, в зимние каникулы, когда ты ещё сладко спал, мама твоя, натопив печь, закрыла трубу и ушла на работу. Во сне ты угорел бы, наверное, насмерть, если бы Барсик не смог разбудить тебя. Проснувшись, ты еле сполз с постели, голова болела и кружилась, тебя тошнило. Слава Богу, ты сумел достаточно быстро выбраться на улицу, отдышаться и придти вместе с Барсиком к нам. Я помню, что лицо твоё было серо-зеленым и в поту, тебя шатало, ноги прогибались. Мама моя осмотрела тебя, сделала необходимые лечебные процедуры и ты через некоторое время полностью восстановился.
Однако после окончания третьего класса, летом 1955 года, ваша семья должна была оставить квартиру в Присурске, и уехать в соседний (Заречный) район в деревню Тулюшка, где Илью Игоревича избрали председателем колхоза. Дело в том, что в те годы по инициативе Никиты Сергеевича Хрущёва в партии был объявлен призыв на село тридцати тысяч работников с городских предприятий, чтобы они, как в тридцатые годы двадцатипятитысячники, помогли поднять сельское хозяйство. Партийная организация артиллерийского завода рекомендовала троих своих работников, и среди них отца твоего, в качестве кандидатур в председатели колхозов.
Наступил день вашего отъезда. С завода приехал студебеккер, на него погрузили нехитрую мебель и вещи, мама с папой сели в кабину, а ты в кузов. Но вот незадача – Барсика дома не было, он куда-то убежал. Звали, искали – бесполезно. Пора ехать. Так и уехали без него, наказав соседям приютить временно котика, чтобы потом забрать в деревню.
Но когда через несколько часов подъехали в Тулюшке к дому, в котором теперь предстояло жить вашему семейству, Барсик уже лежал на крылечке и завидев хозяев, весело подбежал к ним . Вы уже решили, что опять произошло чудо и Барсик сам прибежал на новое место жительства. Но оказалось, что после того, как вы уехали на студебеккере, в Присурске была колхозная машина, и соседи по бывшему дому отдали Барсика, который к тому времени вернулся. Колхозная машина ехала по другой, более короткой дороге, так как лучше ориентировалась на местности и прибыла в Тулюшку чуть раньше вас.
История твоей жизни в Тулюшке исключительно интересна и познавательна, но она требует отдельного рассказа, который я пока отложу.
А сейчас вернусь к судьбе Барсика.
Зимой Нина Павловна обнаружила у него лишай и обратилась за помощью к колхозному ветеринару. Он, кондовый русский деревенский мужик, пришёл к вам, когда ты занимался в школе.
- Ну, что тут у вас случилось? – спросил он твою маму.
- Да вот наш любимый котик заболел , лишай у него. – ответила Нина Павловна.
Ветеринар взял Барсика , не снимая с рук рукавиц, посмотрел и сказал:
- Сейчас вылечим.
И вышел с Барсиком на улицу, подошёл к толстому двухметровому берёзовому комлю, который вы с отцом не могли распилить и расколоть на дрова и , взяв котика за задние лапы,, вдруг, крякнув, с размаха ударил его головой о комель….
Когда ты вернулся из школы, то увидел на белом снегу запорошенный комель и рядом с ним брызги крови и окровавленного Барсика с разбитой головой. Оцепенев, судорожно глотая безудержные слёзы, ты смотрел на жалкий трупик любимого друга детства и думал :
«звери – люди или ЛЮДИ – ЗВЕРИ?».
Этот вопрос мы с тобой часто задавали себе в последующей жизни.