Опостылело счастье внезапных свиданий,
Ты умерила сердца, вещающий стук.
Безразличной живёшь и "пустую" ласкают,
И как тайну стирают тепло моих рук.
Опрокинут за плечи в весенние травы
И по скользкому шёлку, тропинкой витой,
Заснуют чьи-то губы и забегают пальцы.
Страх растает, а стыд не прикроешь фатой.
И с глазами, ржаною купелью незрелой,
Перелесками лунными тихих ночей,
По дрожащему полю, чередой бесконечной,
Заспешат торопливо к грубой ласке твоей.
Неразогнанным облаком гроз неразбитых,
Громом грянет в виски слезовая напасть.
Тот же воздух повеет, тот же шопот забытый,
Не приходит, невторится прежняя страсть.
Не от робких касаний, до последнего вздоха,
Прерывается, бьётся дыханья волна.
Замерла и покорною ждать ты готова,
Когда кожи коснутся ладонь и луна.
На болоте берёзы склонились в кручине,
В рассужденьях под старость вплетается мох.
О жнивьё иссечённые в жизненной ниве,
Ты погладишь жалеючи стволы белые ног.
Запахнёшься усталой в весенние травы,
И во сне вдруг покажется месяц упал.
На поникшие плечи, на сомкнутые руки,
Тем типлом, что тебе я когда-то отдал.