лёд на вайях
круизный лайнер – голоса – арабский текст
Стравинские скрипки «The Fall» и опять она
скрепки епана – контекст юбки
плейкаст две ноги – посредине сапоги
насреддинили или винилы запилены
перескакивает игла
куда смотрит Торвальдсен Янсен
ясно –
ни хера не ясно! – пасмурно
слякоть как персимона мякоть
пинии клонопинили – куролесили куры
обычные процедуры пол года на Шикотане Шпанберга
месяц в Канне Галилейской – неделя в тумане
запои интересны годами провяленными сельдью
чувствую тебя лекарством от беспамятства
с пакетиком кальмаров – в наушниках цикады инди
и желтые глаза буддийской пагоды
не прикасайтесь ко мне радугой карандашей
картиной Пикассо
при правильном свете можно исчезнуть отсюда навсегда
или на время каталепсии – босиком по кафелю
запотевшее зеркало за которым мёртвая девушка
ставит часовую бомбу на бесконечность
картошка верх ногами – вода понарошку
всё разлаженно на излёте маятника
и на ощупь ягода красная
мелькает в вагоне метро – станция
я уже далеко от сомнамбулы гор
что тянутся ко мне рек рукавами
зарастаю корнями – облаком что станет яблоком
и упадёт дождями
филигранно точно ложатся пальцы на клавиши
гладкие камни моря зависли каплями
вы думаете что сейчас перед экраном
нет – нет – вы не можете – я вас выдумал
каждый заключен в своём аде
сочетанием клавиш Ctrl+Alt+Del
можно перезагрузить себя заново.
из головы вылетело имя – скорее буквы его
потом лицо – скорее выражение лица
и как будто бы говорило – какого хрена!
глядя на танцующие брюки
Сивцев открыл бутылку пива
и пошёл снег
Анкерн выдумал лестницу и получил по шее
монтажница Люда влюбилась безответно
напекла пирожков с жимолостью
и родила двух девочек
Антонов лишился фаланги пальца
и стал писать стихи про водонапорную башню и флаг
Коровин стал петь в караоки и проснулся…
голый – в чужой постели
во мне все птицы разлетелись
и я бы упал замертво если бы Люда не напомнила
искупать девочек.
искупаться в чужой крови стиха
искупить прошлое воспоминанием
стекла – осколком керамики
там – на берегу Иртыша
раньше были города
дождь не утихал несколько лет
из табакерки выскочил клерк и побежал на работу
ночью – заламывая руки телу
с безмолвным криком о помощи
на этот раз всё обошлось
капсула корабля упала в тайге
волчья стая ждала
а у них не было даже ножа
сжимая ладонями подлокотники кресла
Стариков смотрел на монитор
как в клубах дыма взлетает «Восток»
связи не было
остатки сгоревшей ступени мы с Кингинычем
нашли на Алтае на берегу Селемджи
вечером у костра мы пили чифир
и тихо говорили – словно боялись разбить реальность
вода принимает разные формы нас
растения восстают пока мы не примем их сторону
ты поверишь маленькому ребенку который видит
в зёрнах колоса – звёзды
Волопас – Бетельгейзе
когда он был Землёй – он слышал чинару
и что она отвечает Луне
она была женщиной
и вела его за руку
он всегда оставался маленьким мальчиком
что бы не разучится смеяться
когда погиб отец – он не переставал с ним встречаться
умершие запросто приходили к нему
то мать – то бабушка
мать просила проводить её за черту
звала его с собой
бабуля всё что-то быстро говорила
пытаясь оградить его от неприятностей
теперь они его оставили
время там течет по другому
на маяке одиноко
только камни – крики чаек и холодное море
контурной карты
а ночью в тишине дождь из звёзд
хотя знаешь – что только метеориты
сбой галактической матрицы
барахлит масляный обогреватель
что-то в его утробе ворчит
словно он недоволен штормом.
фото "The Fall"