В глубине – золотая прозелень,
Солнце плавится добела,
Ждёт карьерное чудо – озеро,
Линза матового стекла.
Неподвижная, бесполезная,
Между камнями мох-гнильё…
Люди взяли руду железную,
А водица взяла своё.
Меж породы рудыми глыбами,
Плеск нагулянного леща,
Но не ходят сюда за рыбою,
Воду удочками хлеща.
Не разложит народ на скатерти,
закусон немудрённый свой,
И ругают мальчишек матери,
- На Карьерное – ни ногой!
Там земной филиал чистилища,
Центр в адской сковороде.
Там, во мраке, четыре тысячи!
В настоящей, мёртвой воде.
Почитай, городская улица,
И бросает в холодный пот,
Цифра, жуткая, от округлости,
Приблизительный вёлся счёт.
Видно, мало войны и голода,
Взяли на душу смертный грех.
Привозили сюда из города,
Гетто, тюрьмы, облавы – всех.
Над откосами – автоматчики,
Сторожат, не проскочит мышь,
Старики, молодухи, мальчики,
Не забалуешь, не сбежишь.
Обстоятельно немец потчует,
Ржавь кровавая под водой,
И пока что живая очередь,
Дружно шаркает. Шаг, другой.
Увязали свои… предатели,
ловко, мастерски, с матерком,
Двух соседок и сына к матери,
Ржавым проволочным витком.
Заплетали тугими петлями,
Через шею, плечо, живот,
Приближался палач уверенный,
И совал «парабеллум» в рот.
Прочь, от смерти, рывок отчаянный,
Хриплый вой несказанных слов.
Вышибало мечты и чаянья,
Вместе с брызгами из голов.
Над посёлком – столбы пожарища,
Не хочу! Как же так! Тону!
Мёртвый - гирей тянул товарища,
Мёртвым грузом на глубину.
Доходяга, а чуть не тонною…
Дно ударило по ногам,
Кто умнее – глотал солёную,
Воду с кровью напополам.
Чтобы смерти слепая мельница,
Не допетрила, в чём подвох.
Здесь, во мраке, ещё шевелятся,
Доживая последний вдох.
Лучше пуля. Стервоза, дурочка.
Сам палач на работе взмок.
Улыбался, и губы дудочкой,
Обдувал со ствола дымок.
Проклиная затею нудную,
Пулемёт бы сюда, на склон…
Пил из горла сивуху мутную,
Смачно плюнул, дослал патрон.
В глубине – золотая прозелень,
Словно кровь на песке – руда,
Гекатомба. Могила. Озеро.
Незаметно летят года.
Дурачок поселковый, Вавочка,
Как то выжить сумел, шельмец,
Всё рыдает и кличет – Мамочка!
Выплывайте, войне конец.
Видит бледные лица девушек,
В переплётах плывущих кос,
сыплет в воду запрелый хлебушек,
И прискуливает, как пёс.
В шуме фабрики слышит выстрелы,
Помогите! Укрыться где!?
Водомерки рисуют быстрые,
Иероглифы на воде.
Камыша золотые тросточки,
Веер марева над копром,
Иссосала рыбёха косточки,
Нагулялась на дармовом.
Серебрится плотвичка прыткая,
Дремлют жирные коропа*…
И таращатся в небо жидкое,
Обомшелые черепа.
Пятаченко Александр 12.07. 2017.