Пустых полей седые скаты,
снегов тяжёлых полоса,
давно по ним ушли солдаты,
остались сны и голоса.
Во мгле молочного тумана,
два жёлтых, трепетных огня,
"крупой" засыпан полустанок,
звенит, пружинит колея.
Устало паром отдуваясь,
мой поезд уползёт в туман,
оставив мне такую малость
тупую боль от старых ран.
Войны кровавая зарница,
доска от дома до ворот,
"полуторка" с пустой глазницей,
проклятый сорок первый год.
Скорлупы выгоревших танков,
просёлка серая змея,
стоит притихший полустанок
бежит, мерцает колея.
Звенят лопаты, снег искрится
ежей железный наворот,
и не уйти, не отрешиться
от подступившего, вот-вот...
Бревно разобранной времянки,
выскальзывает из руки,
я выдохну протяжно - Танки!
до хруста стиснув кулаки.
Душа смятенная, не надо,
живые лица... до сих пор,
а память, ставшая стоп-кадром,
опять продёрнула затвор.
Всё меньше поля между нами,
уткнуться в серое стволом,
опять горелыми руками,
пытаюсь досылать патрон.
Тяжёлых гаубиц работа,
"МГ" секущая струя,
багровой вспышки огнемёта,
страшнее нету для меня.
Живые факелы в траншее,
шипящий, ухающий звук,
хвала зиме - снега по шею,
а летом - точно бы каюк.
Греби его, топчи, катайся
залитый болью через край,
дыши, сквозь зубы матюгайся
и пламя липкое сдирай.
Опять разрывов хор нестройный,
визжит залётная шрапнель,
нас то месили дальнобойной,
то снова танки... целый день.
Ночь опустила одеяло,
вдали затих моторный вой,
снежком стыдливо укрывала,
живых и мёртвых, гарь и кровь.
Граната руку холодила,
я вдруг почувствовал душой,
невероятно тихо было,
звенящий, благостный покой.
Луна потерянно бродила,
глаза у мёртвых закрывать,
я понял - здесь мы победили,
а дальше - будем воевать.
17. 09. 2016г.
Пятаченко Александр.