Январское небо сегодня уныло,
на улицах – серая мгла,
вновь затхлая сырость, и время застыло,
Останкинской башни игла
возносится ввысь сквозь густые туманы,
пронзая небесную твердь,
плывут над Москвой облаков караваны –
извечная круговерть.
На улицах тишь, опустели бульвары,
мерцает лишь свет фонарей,
вот где-то мелькнут запоздалые фары –
домой бы примчаться скорей!
Ведь только что были триумф и веселье,
искрилось в бокалах вино,
но били часы, наступило похмелье,
фейерверки потухли давно.
Да, время уносится вдаль незаметно,
еще один год пролетел,
жизнь капля за каплей течет неприметно,
пока не наступит предел.
За ним лишь громада небесного града,
где царствует вечная ночь,
там сгинешь бесследно в огнях звездопада,
никто не сумеет помочь.
Как вдруг голос детства родной и далекий
заполнит собой пустоту,
ты духом воспрянешь – смурной, одинокий,
взлелеешь внутри красоту.
Припомнится тотчас же славное время,
когда был ты молод душой,
спадет с плеч гнетущее, тяжкое бремя,
тоска обойдет стороной.
И серость уступит, прорежется солнце
сквозь толщу седых облаков,
и свет отразится в любимом оконце
потоком живых огоньков.
А скоро, поверь, белый снег заискрится
на улицах старой Москвы,
январь осмелеет, метель завихрится,
придет время новой главы!
Что год восемнадцатый нам уготовил:
печали иль радости свет?
Сомненья вернулись, твой взор посуровел,
лишь небу известен ответ.