Все звали с детства Биссектрисой.
Она делила пополам:
в детдоме хлеб с голодной крысой,
а позже – кров. Напившись в «хлам»,
могла отдать бельё, зарплату,
наследство тёткино – сервиз…
И, протрезвев, брела на паперть.
Но, нет, не плакать – дать на жизнь.
Крестилась робко. Руки в цыпках –
работа дворника, мороз…
Но карнавал снежинок прытких
был по душе ей…
…На погост
двор провожал незримым плачем:
враз захирел гортензий куст,
поник жасмин и пёс бродячий
выл у ворот… Цеплялась грусть
за окоём окна и ветер,
срываясь с шёпота на бас,
сметал с асфальта клочья сплетен
и бормотал, что бог воздаст…