Прожив до самых до седин,
Не удосужилась понять,
Как свою ненависть унять,
И что твой враг всего один.
Ну как же так, кругом враги!
И каждый в чем-то виноват.
И дом немного кривоват,
И все соседи мудаки.
И как это - жить для себя?
Гнать от себя родных, друзей,
Отчаянно вновь звать к себе;
Но только все попытки зря.
И дети уж давно в могиле.
Но ты хоть раз глаза открыла?
Скажи, ты правда их любила?
Скажи, они тебя любили?
Взрощенный лишь одной тобой
Враг, словно древний мрачный дуб.
Пусть слово скорби и слетело с губ
Когда твой сын обрел покой.
Года всё шли, ты оставалась
Такой же нелюдимой как была;
Свое хозяйство скромное вела.
Пришли болезни и усталость.
Скажи же мне, родная Рая,
Что видишь ты в сияющем Нигде?
Есть что-то там в холодной пустоте?
Стучишься ты ворота Рая?
Слова, несказанные мертвым
Мне остается лишь в стихи сложить
А что еще осталось мне, скажите?
По белому, написанное черным
Не умирает; пусть идут года,
Слова, забытые в далеком детстве,
Что выжег изнутри своего сердца,
Не умирают и живут всегда.
Я давно понял, Ад - другие;
В чужую голову заглядывать опасно:
Там черти, вопли и коптит ужасно,
И лица перекошенные в дыме.