Невозвратно, неостановимо,
Невосстановимо хлещет стих.
М. Цветаева
Нет времени, есть только
Мироздание. И струи дождевые —
Бред. Цветов погибших — сколько?
Спасенных — лишь один. Кривые,
Ломаные судеб? Существенны ли вы?
Единственно — снежинка формы
Вне геометрической. Москвы
Ли берега всегда покорны?
(Борьбы не открывалась перспектива.)
Философ шествовал неслышно,
А мишура эпохи висела криво,
Не избавляя от роли лишней.
Воксал был старомоден и угрюм,
Бежали из столицы пассажиры,
Как крысы — за борт или в трюм,
Там точно были крохоборы и транжиры.
Пустели улицы, и только вспышки
Освещения могли позволить прочитать,
Как рушатся иллюзии, излишки,
И просто литеры, чтоб улицу назвать.
Стократно множились детали
Гардероба, темнело рано,
Но высоко была видна (едва ли)
Прореха средь бесконечного тумана.
Иллюминация повсюду была не к месту:
Не скрыть за яркостью — пустот,
А в лавках — не краснея — прибегали к лести.
Одинокий усаживался за табльдот.
Ни в снежки, ни в горелки
Невозможно тайно сыграть,
Как ни безвинны проделки,
Маску с лица не сорвать.
Этой странной зимой так чист,
Соседствующий с деревянной рамой,
Безмолвствующий — декабрист,
Со столь утонченным станом.