Рассказ лейтенанта противотанковой артиллерии Олега Ивановича Радзинского. (1920- 2005г.)
Последняя эта атака,
надолго запомнилась мне.
Угластые, серые танки,
ползли по осенней стерне.
На поле вздымало фонтаны,
искрошенной, жирной земли,
- Четвёртая! Начали рано!
Порядки раскрыли свои!
Нервишки не сдюжили! Амба!
Сорвался засадный расчёт,
сначала долбали из танков,
потом пикировщики - влёт!
Сверкая кабинами, ловко,
к земле кувыркались в пике,
пытались по ним из винтовок.
Куда... сердце сжалось в тоске.
Прицельно уложены бомбы.
Станины, колоды, кусты.
Взлетали обрывки, обломки,
земли пережжённой пласты
Туда! Что то делать, скорее!
Вот так, за понюх табаку,
впустую легла батарея,
по полю, как заяц, бегу..
За мной персональный охотник,
то слева, то справа кладёт,
нырнёт, окатив пулемётом,
глумливо крылом покачнёт...
Провоет ошпаренным чёртом
летела фонтанами грязь.
Вот так мы и ставим рекорды,
в бессилии зло матерясь.
Искромсанная огневая.
Колёса, разорванный щит
ленивый дымок поднимают
воронки... лохмотья... кровит...
Земля вперемешку с железом,
планшетка, ушанка, сапог.
Замковый надвое разрезан...
наводчик убитый, без ног.
Орудия - словно игрушки,
играл великан-дуролом,
последняя, целая пушка,
тянулась на танки стволом.
Со всхлипом второго рожденья,
выламываясь из земли,
сестричка, Кислицына Женя,
глаза обжигают, угли!
Вцепилась мне в руку. Силёнок...
не выбраться было самой,
семнадцатилетний ребёнок,
единственный целый. Живой.
Отправить, пока не окружат.
И надо бы ей приказать...
всё правильно, только мне нужен
помощник, снаряды таскать.
Она покивала, ушанку,
надвинула, зубы сцепив,
а тут и немецкие танки,
напомнили. Грохот, разрыв!
Решили проверить, босота,
два танка. Минута и тут,
катки бесконечным потоком,
в прицеле по тракам бегут.
- Огонь! Звонкий выброс отката,
латунная гильза в ногах.
-Готов! Уложили, как надо,
под башню, дымится.. - Снаряд!
Ох, Женька, девчонка-девчонка!
тихонько ругаясь, без сил,
возилась с тугою защёлкой,
до крови губу прикусив.
Под ноги упала шапчёнка,
костистые ручки дрожат.
Опасливо, словно ребёнка,
она обнимала снаряд.
Толкаясь разбитой коленкой,
на бруствере треск разрывных,
она, моя милая Женька,
одна заменяла троих.
Кидая в казённик снаряды,
прицел, панорама, -Огонь!
Не знал я, какая отрада,
какая нам будет любовь.
И свадьба, военная очень,
зелёная, с блеском наград,
и под Кенигсбергом сыночек,
толкнётся в тебе... как я рад!
Я не изменю, не отрину,
с другой не стою под венцом,
наскочит на тихую мину,
твой "додж" по дороге в роддом.
А нынче - с разбитой коленкой,
с глазами из чёрного льда,
снаряды подносит мне Женька,
отрада моя навсегда.
Александр Пятаченко. 01.11.2015.