Экран горел странным светом,
Руки не слушались, цепляясь за край,
Мы в одной комнате, но между нами не меньше парсека,
А я все твердил, что судьба игра.
Как же кружило, как вёл себя по скотски,
Время пришло, и мы разобрали роли,
Мне хотелось быть новым Бродским,
Но я, это лишь я, и не более.
Запах волос питал мои грезы,
Над городом кричали грозы, носились птицы,
Я смотрел в зеркало, пора стать серьезным,
Но, чувствуя кураж, не мог остановиться.
Табло с номером рейса, с именем в коде,
Я продолжал нырять и расследовать,
Мы зажигаем фитиль и уходим,
Шереметьево, Внуково, Домодедово.
Самолёт улетает в небо,
И города постепенно становятся в ряд,
Самолеты так любят это,
А я люблю этот долгий взгляд.
Не помню, куда же я ехал,
Ранним утром, выбрит, и свеж,
Долгий крик разнесется эхом,
В моих строчках, а может быть меж.
Был одержим лишь одним,
Сколько спорил с судьбой и перечил,
Надо лишь протянуть эти дни,
От расставания и до встречи.
Не держусь, несёт меня и несёт,
Море и горы, горе и эхо,
Можно сдержать почти все,
Кроме, наверное, смеха.
Не смотри ты на меня так,
Я глаза не могу оторвать от пола,
Красной нитью пронзив каждый такт,
И костяк написал и соло.
Самолет улетает в небо,
Исчезая в дали тёмной точкой,
Самолеты так любят это,
Я люблю себя проверять на прочность.
Порыв ветра меняет все планы,
Не тяни, возьми нож и отрежь,
Я расскажу о самом главном,
В этих строчках, а может быть меж.
Самолёт улетит в небо,
Самолеты так любят это,
Ты там где я ещё не был,
Экран горит странным светом.