Шапки расправив, скинув шинель,
Парит лицо от бега,
Шестеро дружно упали в кисель,
Грязи и талого снега.
Выпятив головы, с «кхэ» и «ылль»…
Крякнув от тяжкого груза,
Взяли на спины сосновый горбыль.
И поползли на пузе.
Слякоть, прожекторы - чушь, пустяк,
Лишь бы не сыпал мины,
Давит на шею смолистый кругляк,
Тычет лицом в мешанину.
Глины со снегом, битого льда,
Лижет щеку до мяса,
Льдины волочит речная вода,
Взмыла ракета. Погасла.
Немец попался - бессонный, чёрт,
Днём заприметил вешки,
Прямо над берегом пулемёт,
Бреет худой орешник.
Немцу раздолье на высоте,
Счёт не ведёт патронам,
Шестеро ползают в темноте,
Брёвна несут к понтонам.
Лица изодраны, клок волос,
К дереву примерзает,
А приподнимешь, спасая нос,
В голову разрывная.
Щепки расколотого бревна,
Чёрная кровь полощет,
Вот вам браточки, и вся война,
А не блины у тёщи.
Это бревно тащить на спине –
Целая, брат, наука,
Даже пришитый пулей к земле,
Ты не издай ни звука!
Даже с распоротым животом,
Ливер в снегу сгребая,
Молча умри, закричишь потом,
Ты на пороге рая.
А по другому – накличешь смерть,
Гибель сапёрной роте,
Что там орать - застонать не смей!
То ли делов - пехоте.
Той, что готова идти на гать,
в роще, стоит, заждалась,
шестеро вышло , вернулось пять,
сколько же вас осталось?!
В каждой шестёрке потери, но,
Жадно курнув махорки,
Новое, кряжистое бревно,
Взяли на спины ловко.
Ну до чего силён человек...
Трассеры свищут справа,
Месим локтями кровавый снег,
Строится переправа.
11. 10. 2016.
Пятаченко Александр.