Тогда был я весь день в движении,
Сухое сено загребал,
Дала и мама разрешенья,
Чтоб я в копне заночевал.
Зарылся в сено с головою,
Лицо оставил лишь одно,
Чтоб завтра раннею зарёю
Всмотреться в мир через окно.
В копну собрались ароматы:
Ромашек, щавеля и мяты,
Клубники спелой луговой.
Здесь красный клевер одичавший,
Вьюнок, былинки оплетавший,
Цветов различных целый рой.
Мой дом еловый с белой крышей
Светил мне окнами с бугра.
Был голос матери не слышен,
Она за мной глядит всегда.
И тут оркестр из птичьих трелей
Взорвал ночную тишину.
Вели же соло коростели, Смычками, дёргая струну.
Я бездыханный, чуть живой,
Закрыв глаза, раздвинув уши,
Был зачарован в мир земной
И мне хотелось всё послушать.
Луна из леса выплывала,
Заснул и ветер с ивняком,
Ко мне и мышка прибегала,
Но видел я уж третий сон.
Но как бы ночь не сторожила
Восточный край на тыщу вёрст,
А утро всё же постелило
Свой с поволокой светлый холст.
За ночь отточенные грани
Далёкой северной звезды
Теперь алмазами сверкали,
Но блёкли всё ж без темноты.
Бледнел восток и ночь итожил,
Вокруг стояла тишина.
Петух зарю уже тревожил.
Влажней становится копна.
Туман по скошенному лугу,
Ползёт потоком молока.
Взирая местную округу,
Стоит избушка лесника.
Там, где спускались плети ивы,
Там после ночи, в час зари,
Над перламутровым отливом
Рябили воду голавли.
Ушли мальчишечьи забавы,
Но речка с чистою водой
Течёт себе и поит травы
И ждёт ватаги озорной.
Приходит утро. Час блаженный,
Подобен чудо – миражу,
А я дитя и часть Вселенной
Ещё немного полежу.
Отдал бы всё за ночку детства
В копне на скошенном лугу
И звёзд весёлое соседство,
И неба тёмного дугу.