Деревенька - десяток печей,
скорлупа обгорелой церквушки,
вороньё заклубилось над ней,
когда мы саданули из пушки.
Беспокоящий, значит, огонь,
чтобы немцу не жирно водилось,
- Антилерия! В глаз вас и в бровь!
пехтура из траншей материлась.
-Бог войны, за плетень и в сапог!
когда просишь - от вас не дождёшься,
огоньку лучше бы поберёг,
ну, как немец назад развернётся?
Щас в ответ прилетит, и ага,
нам на головы "гансы" подкинет
только мы то в окопах пока,
вы ж торчите, как хрен на перине.
Верно - дело у нас не ахти,
с марша в бой, огневая задача,
Пятый час, рассветает почти,
маскировочку нужно мастачить.
- В деревеньку, завалим хламьём,
закопаться успеем при храме,
В семь атака - поддержим огнём,
за пехотой покатим руками.
Благо - пушечки наши легки,
сорок пять миллиметров, полтонны,
дал команду, - Подать передки,
курс - на церковку, строем колонны.
Подлетели, набрав интервал,
на лопаты обслуга пристала,
кто копал, кто снаряд протирал,
от остатков тавотного сала.
А церковка - когда то бела,
опалённая вражеской силой
закопчённой главой без креста
небеса подпирала уныло.
Люди, где вы, в какие леса,
схорониться успели, родные?
А прислушаешься - голоса,
причитанья и лязги стальные.
Не успеть, не уйти от врага,
только вот, в избавленье поверив!
В сапожище гвоздатом нога,
выбивает тесовые двери.
Видно, факельных дел мастера,
окружили сельцо на рассвете,
из домов выгоняли сперва,
тихо плакали сонные дети.
Белый ужас в глазах матерей,
старика меж лопаток, прикладом,
Офицер бесновался - Быстрей!
и давился бензиновым чадом.
Вот откуда оно, вороньё.
Среди церкви, в притворе, на хорах,
обгорелое в кучах тряпьё,
почернелые косточки - ворох.
И безумно, сожжённый святой
со стены закопчённый и страшный,
обвиняющий взгляд золотой,
прямо в душу вошедшим таращил.
Под ногами хрустело, - Постой,
как же на колокольню подняться,
связь тянуть, полчаса - грянет бой!
нужно будет успеть пристреляться.
Вдруг комбат на колени упал,
долговязый, неловкий от жути,
- Разрешите, - едва прошептал,
-нам пройти по вам, добрые люди...
Разрешите пройти сапогом ,
по девчатам, по мамке с ребёнком,
И клянусь, мы врагу отпоём,
как там сказано - око за око!
И пошёл, захрустел, затрещал,
обернулся со зверскою миной,
- Связь - за мной,что на личике спал!?
не обидятся, наши, родимой...
С колокольни глубок окоём
немец как на ладони, вкопался.
Накрутил полевой телефон,
- Батарея! Квадрат два-пятнадцать!
Наш комбат в цифирях не силён,
всё милее наводка прямая,
но сегодня без роздыху он,
в телефон корректуры кидает.
Без ошибки, и видя вдали,
у врага суету и пожары,
"самоварники"* нам подмогли,
навесным, миномётным ударом.
Дальнобойные сели на связь,
и с закрытых позиций вкатили!
К небу брёвна, ошмётки и грязь!
Надо силы - так будет вам сила!
Били! За поруганье и смерть!
Били! За города и селенья!
Били так - было страшно смотреть!
За калек, за убитых, за пленных!
Били за нерождённых детей,
раскалялись от ярости пушки!
За ковёр из горелых костей,
на полу разорённой церквушки.
05.05. 2015г.
Пятаченко Александр.
примечание. "самоварники" - фронтовое прозвище миномётчиков.