Деревенька, поле, травы,
Дымно- солнца не видать,
мы вцепились в переправу,
нам нельзя её отдать.
Полк отходит, штаб, обозы,
переполненный санбат,
раненные в верболозе,
прямо у воды лежат.
Лодки, камеры, вязанки,
плотики на три бревна,
по мосту отходят танки,
без снарядов не война.
Мы отбили три атаки,
восемь танковых костров,
поле, выгон, травы, маки,
полны тихих бугорков.
Миномёты сатанеют!
Сердце ёкает в груди,
перепаханы траншеи,
впереди и позади.
Мины падали и выли,
не подняться от земли,
Бронебойщики прикрыли
ружья длинные свои.
Жалко, что "сорокапятку",
так не спрятать, не сберечь,
из неё четыре танка,
нынче удалось поджечь.
А теперь лежит, раскинув,
лапы мёртвые станин,
и расчёт на месте сгинул,
не укрылся ни один.
Стихло - ищем души в теле,
Перемешанный с землёй,
шевелится люд траншейный,
в основном ещё живой.
Оглушённый, еле-еле,
весь в крови от мелких ран,
из-за шиворота землю,
вытрясает лейтенант.
- Приготовиться к атаке,
Всем занять свои места!
- Что удумали, собаки! -
вдруг промолвил старшина.
И загнул такую "люлю",
что не враз и повторить,
- Там, на поле, наши люди...-
разрешите доложить!
- Люди, - лейтенант с биноклем,
приподнялся из земли,
- Эй, отставить пулемёты!
передайте по цепи!
Наши! Наших немцы гонят,
прикрываясь, как щитом!-
По траншеях гневный ропот,
от бессилия бойцов.
А на поле стало пёстро,
сарафаны и платки,
Бабы, дети и подростки,
малые и старики.
Как прощения просили,
заклинали, - Помоги!
и гортаннно голосили,
сзади серые враги.
Вот парнишка было прянул,
по ложбинке наутёк
одиночный выстрел грянул,
покатился паренёк.
Молодуха закричала,
круглый обхватив живот,
в спину двинули прикладом,
- Швайне, шнелль! Форверст! Вперёд!
Понукают, подгоняют,
ближе, ближе страшный строй,
каски с рожками мелькают
у старушек за спиной.
И седой, с крестом на шее,
батюшка заголосил.
- Православные, скорее!
Не жалейте нас! Коси!
- Всем пропасть от супостата!
так хоть пуля от своих!
Господи, прости солдата! -
Тут его штыком под дых.
Лейтенант, как мел, от злости,
приподнялся на руках,
- Что, ребятки, сходим в гости,
разомнёмся на штыках!
Первый выскочил - Работай!
а за ним - железный лес,
озверелая пехота,
со штыком наперевес!
Немцы били, только промах!
Люди - не забитый скот,
повисали на винтовках,
падали на пулемёт!
Скрюченные когти пальцев,
кровью харкающий крик,
за ноги хватал германцев,
умирающий старик!
И крестом раскинув руки,
незнакомого сынка,
заслонив собой от пули,
мать солдатка сберегла.
- Гады!, Подлая босота!
старшина тараном пёр
и прикладом пулемёта
бил, как паровой копёр!
Налетели, искромсали,
вражью силу на куски,
покрасневшие от крови
в поле щётки-колоски.
По нему бежали, выли,
догоняли на межах,
и штыком трёхгранным били,
через ранцы, в шею, в пах!
На плечах врага вломились,
в опустевшие дворы...
Отдышались, остудились,
из колодезя воды...
Натаскали... стон и слёзы,
сколько люда полегло.
К санитарному обозу,
потянулось всё село.
Дед махоркой затянулся,
- Что ещё сказать тебе?
Как от чёрта отшатнулся,
я от зеркала в избе.
30. 08. 2015г.
Пятаченко Александр.