В итоге, от полка нас уцелело двадцать шесть.
Второй прорыв, засада и трясина.
Усталый капитан, ведёт, вытягивая шест,
Шинель промокла, выстудила спину.
Танюша. Санитарка. Жизни тоненькая нить,
Звенела у последнего порога.
Иссохшими губами, еле слышно просит пить.
Нельзя, родная. Потерпи немного.
Подталкиваем шаткий, кособокий, грубый плот,
Изорванными, грязными руками.
Едва дышал и дёргался простреленный живот,
Обмотанный осклизлыми бинтами.
Роняя пену, ошалело глядя на солдат,
Мучительно, в надрыв тонули кони.
Четвёртый день, слепым кутёнком, тычется отряд.
И тает, как снежинки на ладони.
В колючей, пулемётами ощеренной стене,
Не видно ни лазейки, ни просвета.
С шипением, вскипая в маслянистой глубине,
Погаснет раскалённая ракета.
На дне зрачков - надежда, боль и затаённый страх.
На личике костистом – ни кровинки.
Порхают и спекаются водицей на губах.
Узорчатые, белые снежинки.
Сверкают, брызжут, щёлкают проклятые «дум-дум»*,
Чечётка смерти в тысячу коленец.
Кропит из пулемёта, по болоту , наобум,
Отпугивает сон, озябший немец.
Такая тишина… единый голос - и конец.
Накроют миномётом, просто - любо.
И молча оседали, проглотившие свинец,
Оскаливая сцепленные зубы.
Отчаяние, ярость и смятенье через край,
Колючими мурашками по коже.
Сестрёнка, умоляю, погоди, не умирай!
В конце концов мы вырвемся, мы сможем!
Желвак Луны, очерченный мерцающим кольцом,
Глядит сквозь фермы взорванного моста,
Планируют снежинки ей на бледное лицо,
И застывают ледяной коростой.
03. 04. 2017. Пятаченко Александр.
примечание. "дум-дум" - разрывная пуля.