Сирена хрипло, тошно завывала.
Погибель с неба чувствуя спиной,
бегу, зенитки лупят запоздало,
кресты, кресты, кресты над головой!
Над Сталинградом самолётов стаи,
ступеньки, лаз под землю под стеной.
Очнулся в переполненном подвале,
воняет потом, табаком, мочой.
Догнал тяжёлый, раскалённый грохот,
дощатой дверью хлопнул, мотонул.
Гвоздил незримый, смертоносный молот.
Невольно в плечи голову втянул.
- Солдатик, - проворчала старушонка,
не топочи, садись да обвыкай.
Свят-свят, забрили сущего ребёнка,
гляди, на ноги нам не наступай.
Я было отвечать собрался бабке,
что стукнуло мне двадцать в аккурат,
что доброволец и в своей Дубравке,
на всю станицу, первый парень-хват.
Но тут удар!, Подпрыгнула землица,
дом зашатался, чуть и погребёт!
Упала штукатурка, пыль клубится.
И кто то прохрипел, - Ну, мать, даёт!
Четвёртый час железо громыхает.
С кирпичных сводов сыплется песок,
испуганных свечей огонь мигает,
в убежище гуляет шепоток.
- В больницу зажигалок накидали,
солдатики, которые без ног,
болезные, в окошки вылезали,
сигали вниз, ох, помогай им бог!
- На переправах сущая погибель,
бомбят без перерыва, спасу нет.
Ребята в лодках, за глушеной рыбой,
и щепок не осталось на воде.
Удар! Удар! С подвывом стоголосым,
чертям в аду такие песни петь.
Ещё две бомбы. Повернулся косо,
плакат ГО* на стенке, на гвозде.
- На пристани горят резервуары,
вода горит от нефти, день, как ночь,
племянник обгорел, старшой пожарный,
как головешка, не смогли помочь.
- На пароходе раненных вповалку,
два красные полотнища накрест,
а "лапотник", спикировал, собака,
и бомбу, точно в этот самый крест.
Шатнуло, снова сыплется, чихают,
винты поют о смерти в небесах,
удары глуше - к Волге отступают,
голосят ревуны на кораблях.
- Послали баб с детьми грузится в лодки,
два "мессера" прошли над бережком,
у дочки сын, внучонок мой, Володька,
осталась только ножка с башмачком.
- У нашего парторга трое старших,
ушли за ополчением - и всё.
Копать окопы помогали нашим,
в одном окопе бомбой разнесло.
В побелке и в поту, родные лица,
в сусальной позолоте от свечей,
кто бледен, кто отчаянно бодрится,
баюкают испуганных детей.
Отбой тревоги! Выбрался наружу,
от гари задохнулся тошнотой.
Напротив, дом с колоннами разрушен,
сгорает кто то и кричит! Живой!
Стена огня, не выйти, не прорваться.
Шипит вода бессильно на камнях.
Пожарные устало матерятся,
фонтанчики в пробитых рукавах.
Карета "скорой помощи", халаты,
клубился невесомый, липкий прах
и женщина в прожжённом, синем платье,
брела с ребёнком мёртвым на руках.
Зенитный ствол кривился, раскалённый
уставился в задымленную высь.
Вокруг лежат в оливково-зелёном,
зенитчицы... девчонки... не сдались.
Не бросили колёсную пушчонку.
под ней асфальта не видать от гильз,
железный, рваный хлам на дне воронки,
я прятался, а девушки дрались!
Осколками исхлёстанные лица,
распоротая форма, клок... коса...
на красной кляксе муха копошится,
рука ещё скребётся, а глаза...
Смотрели в душу смертной укоризной.
И понял я, что по уши в долгу,
что сколько мне война отмерит жизни,
не отступлю, не сдамся, всё смогу!
А. Пятаченко. 11.11.2015г.
23 августа 1942 года, Сталинград подвергся массированной воздушной бомбардировке, которая буквально смешала его с землей. Четвертый воздушный флот люфтваффе обрушился на город всей своей мощью и за полдня уничтожил две трети зданий и построек. После тяжелых фугасных бомб, сносивших каркасы домов до основания, в дело пошли зажигательные боеприпасы, вызвавшие многочисленные пожары. Огромный огненный вихрь опустошил центральные районы и перекинулся на окраины. Цветущий город стал похож на перепаханное поле с остовами построек и печными трубами. Погибло более 40 тысяч человек.
РИА Новости https://ria.ru/defense_safety/20170823/1500789141.html