Однажды Дима наш с утра
Собрался в дальнюю дорожку,
Решив, что настаёт пора
Из Балхаша достать рыбёшку.
Он каши с вечера припас,
А черви самой высшей пробы!
И бабушку поднял за час,
Блинами накормила чтобы.
На восемнадцатом блине
Она его предупредила:
Теперь сумеешь ты вполне
Поймать большого крокодила.
Что? Крокодил? – пусть будет так!
Поймать сумею, если надо…
И Дима положил в рюкзак
Три зимних удочки «Наяды».
Из лифта выскочил на двор
И зашагал походкой чинной
Туда, где с некоторых пор
Стояла синяя машина.
Знакомый димин экипаж
В то утро ждал его спросонок.
Взревел мотор, и на Балхаш
Помчался резвый «Жигулёнок».
Бежали в небе облака
И ярко солнышко светило,
И к лункам Димку – рыбака
Влекла неведомая сила!
Вот лунки вытянулись в ряд,
И каши бросить в них не жалко.
Да здравствует святой обряд
С простым названием – рыбалка!
Мормышка дёрнулась чуть-чуть
И снова вверх пошла упрямо.
Лещ пойман не какой-нибудь, -
Аж на четыре килограмма!
«А ну, кончай!» - сказал народ:
С тобой опасно будет скоро.
Ещё один такой заход, -
И жди приезда «Рыбнадзора».
«Что, рыбнадзор? – пусть будет так.
Вы про него загнули слишком.
Чтоб смылся я? – Как бы не так!»
И вновь под лёд ушла мормышка.
Но в этот раз как никогда
Над ним природа подшутила…
Случалось вам хоть иногда
Поймать живого крокодила?
И нагоняя жуткий страх,
Как динозавр на рисунке,
С мормышкой димкиной в зубах
Он, скалясь, вылезал из лунки.
Во всей красе он вылезал
Зелёный, длинный и мохнатый!
А Дима округлил глаза,
А Дима пятился назад
И тихо вымолвил: «Ребята…
…настала, кажется, хана. –
Не уцелеть мне в переделке!
Зачем не съел я три блина,
Что оставались на тарелке?
Хоть я удал, но всё же мал, -
Вопрос останется открытый:
Кто и кого из нас поймал,
И кто сегодня будет сытый?»
И развернувшися кругом,
Леща взяв бережно подмышку,
Он в телогрейке с рюкзаком,
Включив форсаж, рванул вприпрыжку.
Обманывать не буду зря
И заявляю очень твёрдо:
«Фрукт» по пути побил подряд
Двенадцать мировых рекордов!
На сто, на двести пал рекорд,
Когда он мчал быстрее ветра.
Четыреста и восемьсот.
На пять, на десять тысяч метров!
За беглецом народ следил-
Как он летел, глотая мили.
А следом мчался крокодил,
Вздымая клубы снежной пыли
Когда в наш город Приозёрск
Влетел он этаким манером,
То марафонский гладкий кросс
Он заменил на бег с барьером.
Он через яму сиганул,
За жизнь сражаясь до упора,
И, не задев, перемахнул
Три высоченнейших забора.
Измерив позже тот забор,
И уточнив размеры ямы,
Рыдают Паклин до сих пор
И Льюис вместе с Эммияном.
И, наконец, Димуха наш,
Рекорды разом покорив те,
Рванулся на седьмой этаж
В пять раз быстрее, чем на лифте.
Он в дверь закрытую вбежал,
Лещ брошен бабушке в объятья.
И с криком: «К вечеру поджарь!» -
Исчез под Аниной кроватью.
Не знаю, сколько там лежал,
Со смертью наигравшись в прятки,
Как кто-то осторожно взял
И ухватил его за пятки.
«Вот в пасть ему и угодил…
И что теперь со мною станет?» -
Он думал: это крокодил,
Но вдруг услышал голос Ани:
«Ах, Димочка, открой глаза!
Меня не бойся, ведь не зверь я.
И поскорее вылезай, -
Там крокодил сидит за дверью!»
«Да – да! Я вылезу сейчас!
Ведь трус всегда найдёт причину
И умирает сорок раз…
Я раз умру, но – как мужчина!
А у героя – храбреца
В атаке вырастают крылья!
Сражаться буду до конца, -
Держись, несчастная рептилья!»
И эти вымолвив слова,
Из-под кровати выходил он.
На телогрейке рукава
Задрал для драки с крокодилом
Затем пришлось спустив рукав,
Не испытав своих силёнок:
Мохнатый ящер, хвост поджав,
Сидел смиренно, как телёнок.
Нормальным русским языком
Он робко вымолвил: «Простите,
Не угостите ли чайком?
И рыбкою не угостите?»
Друзья вошли, обнявшись в дом,
И от начавшейся идиллии
У всех живущих в доме том
Струились слёзы крокодильи!
Бывал и я на том пиру,
Где тёща рыбкой угощала.
Объелся. Думал, что помру.
Не помер! Оказалось, мало!