На небесном ночном кануне
загораются свечи-звёзды,
во вселенной поминки правят
по планете – имя Земля.
Космос дочь свою отпевает
с белокурыми облаками,
с синеглазыми водоёмами,
с океанской бездонной душой.
Он глядит в атмосферную линзу,
помутневшую за столетья,
на движение чёрных точек,
копошащихся средь равнин,
видит сеть невидимых линий,
оплетающих человейник,
видит князя мира, который
душит сетью ослепший люд;
им уже не до грязных речек,
обмелевших морских заливов
и чадящих лесных пожарищ,
изменивших дочерний лик.
...Возгремели громов раскаты,
меч огня рассекает небо,
и в который раз воскресает
человеческий эмбрион
где-то там, в глубинах галактик,
на совсем незнакомой планете,
на землянина очень похожий,
с тем же именем – Человек;
как и раньше, с правом свободы,
но с поправкой на прежний опыт:
с новым органом – возле сердца –
различенья добра и зла.
Расплодились на той планете
повсеместно деревья Жизни,
и злосчастных запретных яблок
не бывает на них совсем.
Раз в году (почему – неизвестно)
на деревьях с колючей хвоей
загораются разноцветные,
словно звёзды в небе, шары.
Знают только малые дети,
но потом забывают: когда-то
на далёкой прекрасной планете
человеком родился Бог.