Он шёл по жизни, может просто брёл
В семи ночах из божьих сотворений.
В цветущий май являлся ноябрём,
На август гнал метель февральской хрени.
Когда в июль врывался белый бум,
Перины пуха ветром раздувались,
Он шёл, толкая время наобум,
И пел надменно шлягер – трали-вали.
Жильцом ли был, а может быть, певцом,
Скорей живцом на летнем карнавале.
Забрёл в стихи словесным наглецом,
Куда владельцы букв его не звали.
Во гневе жёг мосты и корабли,
Ссыпая пепел на луга с цветами,
На чёрный день копил он божий лик,
А белой ночью врал Прекрасной Даме.
Во всём мудрец, фигляр и дуалист,
Метатель звёзд, поклонник фатализма
Он рухнул ниц, за ним осенний лист
Земля всосала внутрь вселенской клизмой.
Семь дней творца размножились в седмиц,
Семь раз отмерь и утоли печали.
Не он, а я листком сорвался вниз,
И не ему восторг хулы кричали.
Где он, где я, ту нить не разорвать,
Как не разрушить звоны колоколен,
Как не испить всю пагубу нирван
И не убить того, кто бездной болен.
Во мне болят его колокола,
До злобы колют гвозди крестовины,
А жизнь, мой друг, во тьме белым бела,
Как райский свет у чёрной домовины.
2017