ШКЕТ

         
Васька – Шкет  по улице гулял,
Выгнали из дома – не дорос.
Цыкнул  и макушку почесал,
Восьмиклинку* сбил на самый нос.

Чутко дремлет город  Ленинград,
Хлебушка бы с ломтиком сольцы...
Мимо волокут аэростат,
В гимнастёрках новеньких бойцы.

Стрелками помеченный подвал,
Очередь, цепочкой  под  стеной.
Милиционера  увидал,
Вывернул карманы, мол, пустой.

Старый, седоусый старшина,
Снял фуражку, вытерся платком,
- Не форси, вокзальная шпана,
Вас таких в «опорнике»* битком.

Пушки провезли,  пролязгал танк,
Прошагал  пехотный батальон,
Солнечные искры на штыках,
Ополченцы, с «Нобеля» на фронт.

Все при деле, что ни говори,
А ему тащиться на базар,
Голодуха гложет изнутри,
но галеты – считаный товар.

- Сдашь, так разом упекут в тюрьму,
сядешь рядом, ты мне помогал!
Как то взял по дурости одну,
так Валет все рёбра посчитал.

Дома в печке млеет чугунок,
Выручает мамин огород,
А меня голодным - за порог!?
«Паханец» устроил хоровод.

Дома трутся разные, стучат,
среди ночи в окна… шепотки,
Во дворе таятся, шебаршат,
По нужде приспичит  – не моги.

Схлопотал моментом по зубам,
Боль горит в расквашенной  губе,
Шляйся, как собака по углам,
Ну, Валет, попомню я тебе!

Сунул торбу краденых галет,
Выставил из дома поутру.
Много власти загребал Валет.
С пришлыми  якшался. Не к добру.

Заставляет  шухерить* на «скок»*
Краденные карточки  толкать.
Докатился Васенька - сынок.
Слава богу, не увидит мать.

Утром заспешила, столько дел...
Целовала в лоб – Терпи, сынок.
Мамка угодила под обстрел,
Махонький осколочек – в висок.

Опустелый  дом наводит грусть,
Одиноко - даже кошки нет.
Тут нарисовался Сёмка  Шуст,
Хитрый тип по прозвищу «Валет».

До войны  в саду кино крутил,
А теперь, гляди, какой барон!
Батя бы его окоротил,
Да попал под бомбы  эшелон.

До конца, с пробитой головой,
Вёл состав с припасами на фронт.
Схоронили батю  подо  Мгой
Паровоз отволокли в  ремонт.

Сёмка  домик  быстро углядел,
Всяко лучше городских квартир,
Что то больно  парень «захрустел»*
А не вор, не фраер – дезертир.

Нынче вот, явились, все в грязи,
И в мазуте, вроде шоферюг,
оба – с виду  наши, но вблизи,
видно, что чужие, зуб даю!

Притаился, слушал за углом,
Звон  стаканов, пьяный говорок.
Не родной, осиротелый дом,
А притон, тягучий, как плевок.

Гости постояли у  ворот.
Задымили сладким табаком
Васька навострился… - О, mein got!*
 Nicht mehr  trinken, Paul, bitte,comm.*

Dieser  Dummkopf in dаs Geld werlibt*
auf diesem basiert unser Plan.*
«По немецки»… ну, бродяга, влип!
Вот кого кормил его «пахан»!

Слушал, больно челюсти сцепив,
Набирался злого куражу,
«Диверсанты,  к бабке не ходи!
Слово «Minen» ясно и ежу".

Вот зачем  гоняли на причал!
Наставляя – Патрули считай!
Вот, что вы таскали по ночам,
Зарывали в угольный сарай.

Корешем просился на постой!
 Эх, пригрел гадюку на груди,
Сёмка  волочился с  немчурой.
Ах ты, падаль!  Ладно, погоди!

Ещё летом, шляясь по путям,
Увидал заморенных солдат,
Подмогнул с разгрузкой, и шутя,
«Спионерил» парочку гранат.

Спрятал за уборной, в лопухах,
Думал – пригодится, про запас,
Если в Ленинград ворвётся враг,
он врагу такого перцу даст!

 Перцу…  по родителям скорбя,
Душу прожигал тяжёлый стыд.
Вот он, враг, под крышей у тебя,
Словно дома, за столом сидит.

Он земли не чуял под ногой,
В сердце словно ржавый гвоздь забит.
Скажут, что отец  его – герой,
А сынок  на «фрицев» шестерит.

В горнице неспешный говорок,
Два запала в узелке платка,
Мамино последнее,  – Сынок...
Батина тяжёлая рука.

Вот бы её силы, на чуть чуть,
сам то, с голодухи, как чумной,
только бы в окошко зашвырнуть,
и клубком свернуться под стеной.

 «Дьяконовка»* - та ещё мадам,
Выдернул чеку и прямо бей!
Две гранаты, в каждой – килограмм,
Толовых, спрессованных смертей.

Разлетелось  вдребезги  стекло,
Сёмка  что то матерно кричит...
Ох, какая рожа у того,
Что сидел на лавке у печи.

Первый  взрыв размазал по стенам,
Диверсантов и его дружка,
Вылетели  клинья по углам,
Обвалило балки потолка.

Знать не знал Василий, что подвал,
Как картошкой, минами набит,
Невесомый,  медленно взлетал,
Сам не понимая, что убит.

Смертной силой  зашвырнуло ввысь,
Кирпичи, стропила, табурет,
Что ей эта маленькая жизнь,
Одуванчик… дунула и нет.

У соседей крыши подняло,
Завернуло кровельную жесть,
Дребезгом  осыпало стекло,
На четыре улицы окрест.

- Батя  был ударник  и герой
А по Ваське плакала тюрьма!-
Сплетничали кумушки порой,
На носу блокадная зима.

12.  10.  2016г.      
 Пятаченко  Александр

Примечания:   
 восьмиклинка – восьмиугольная кепка, популярная  среди криминального         элемента.   
«опорник»  -  опорный пункт  милиции, филиал райотдела.   
«шухерить» - стоять на страже, помогая сообщникам в совершении преступления. (уголовный жаргон).   
«скок» - ограбление (уголовный жаргон).    
«захрустел» - зазнался.    
- О, mein got! Nicht mehr  trinken, Paul, bitte,comm.* -  (нем.) - О мой бог! Больше не пить, Пауль, идём пожалуйста.    
- Dieser  Dummkopf in dаs Geld werlibt, auf diesem basiert unser Plan. (нем.) – Этот болван влюблён в деньги, это основа нашего плана.    
 «Дьяконовка» - противотанковая граната разработки  ленинградского инженера Дьяконова.