в ночи под жиром выпирает кость
сиропом едким заливая злость
я в кухне в полночь верный вечный гость
не в силах превозмочь порока неизбежность
ведь в бытии своем как жалок человек
плененный удовольствием свой век
влачит. под тяжкой ношей тонких век
глаз воспаленный совершает бег
ища лишь мимолетных удовольствий
на полках в холоде и теплом свете лампы.
чревоугодие растягивает лапы
и ловит в мягкие объятия
несовершенно мерзостную плоть
и если до скелета не добраться
где ж быть душе в столь жирном теле
должно быть ей там тесно в самом деле
покинь же тушу грешную мою
ведь за еду тебя я продаю