Сначала исчезли герои –
с котурнов сошли и со сцены.
Отряд не заметил потери,
вернее, заметил не скоро.
Звучали парод и стасимы,
как требовала Мельпомена,
и хор оставался на месте –
какое же действо без хора?
Ты помнишь, как все начиналось,
как лодки спускали на воду?
Пирейские наши триеры,
брабантские наши манжеты…
Какие прекрасные гимны
слагали во славу свободы,
и боги пари затевали –
достигнем ли Нового Света.
А ныне мы бэтмены байтов.
Мы прах бездевайсного мира
отринем легко и бесслезно,
но блоги и лайки – не можем.
По диким степям интернета
бредет виртуальная лира,
у времени отняли голос
и чипы зашили под кожу.
Итака, повсюду Итака,
поскольку пропали герои.
И поровну пыль захолустья
раба и хозяина лижет.
Хоревты на сцене, но в мире
нет больше Афин или Трои
и черные смоквы Аида
любой метрополии ближе.
Так что же, мой грустный товарищ,
есть смысл сказать напоследок
консьюмеру перед тачпадом,
кто и после нас бы остался?
Мы держим в натруженном горле
мифической истины слепок,
закончилось время трагедий,
настало — великого фарса.
Мы, как музыканты у Гайдна,
покинуть подмостки готовы –
эффектно задули бы свечи,
ушли бы легко и красиво…
Вот только бы не облажаться,
глаголя прощальное слово
под лозунги «хлеба и зрелищ»,
а также «попкорна и пива».
Мы держим лицо что есть мочи,
до судорог – вместе и соло,
мы держим исконные смыслы,
как будто вселенную – Шива.
Мы знаем, какая дорога
легла мертвецам рок-н-ролла,
но мы паладины театра,
мы хор, и мы все ещё живы.