Болота. Дебри. Полутьма
пугает откликом совиным...
Пространство замерло картинно...
Чего-то ждут его глаза...
- Какой дурак придумал ноги?
Не лучше б - крылья, чтоб летать?!
- Заткнись! Иди молчи, убогий!
С ногами ж легче помирать!
А-то б летать ему... Вредитель,
ты б все дороги замарал!
Лишь тот взаправду небожитель,
кто на земле перешагал
любого, жалость, страх и время,
и далеко ушёл вперёд...
В конце недели, в воскресенье,
тот сам себя не узнаёт!
- Неужто в церкви-то не знают,
скотина-стражник, про тебя?!
- Они не трогать умоляют
и просят богу за меня!
А ты, немытая свинья,
об пол не раз там, знаю, бился!
Но Я на казнь веду тебя!!!
Ты ничему не научился!
- А ты научен до печёнок,
до сумасбродства, погляжу!
Неужто был таким с пелёнок?!
А впрочем... что мне... старику...
- Тебе не нужно это знать:
каким и где, когда родился!
Твоя задача уповать
теперь, чтоб бог твой заступился!!!
И вдруг завиделись огни.
Картина замершая взвыла.
Собачья свора оживила
поток неистовой слюны.
И кто-то крикнул: "Чёрт! Бежим!"
И побежали... но болото
не терпит, в принципе, кого-то...
кто просто мимо проходил...
А город праздновал убийства:
повсюду стражи и костры.
Собакам вреден гадкий дым:
у них в глазах - огонь единства.
И всем, известно, снятся сны:
мгновений радужных подольше б!
Но никогда их не увидят больше
отец и брошенный им сын...