Я отдал своё сердце холодному сентябрю.
Получая взамен власть над чувствами и умом.
Но имея в груди лишь зияющую дыру,
Навсегда потерял шанс вернуться в родимый дом.
Позабыв всех людей, без которых не видел жизнь,
Проживал сотни судеб, лишь только бы не свою.
Сбив колени у храмов и снова крича "аминь",
Возвращался в слезах к леденящему сентябрю.
В разноцветных узорах пытаясь найти тепло,
Разрывал онемевшими пальцам землю и грязь.
От усталости падал. От вкуса земли рвало.
Но я рыл, сентябрю истерично в лицо смеясь.
Дни тянулись, как жвачка, приставшая к башмаку.
Липко-серое небо руками сжимало связки.
Повинуясь в душе почти стихшему огоньку,
Я на грани сознания осени крикнул "Баста!"
Пустота, разгораясь, молила заполнить брешь.
Словно яростный тигр когтями нутро рвала.
Ветер резал и сёк. Он высмеивал мой мятеж,
Превращая меня в оголенные провода.
Я стоял на коленях пред ликом своей судьбы.
И смотрел, как в корявой ухмылке кривятся губы.
-успокойся! Ты жалок, и тщетны твои мольбы!
Ее голос звучал, будто кто-то царапал трубы.
Вдруг костлявые пальцы коснулись моей щеки.
Кожу вмиг обожгло чем-то мертвенным и бездушным.
В нос ударило серой. Горели мои мосты.
Погребая в огне все, что раньше казалось нужным.
Все дороги-кольцо. Положение есть цугцванг.
Вместе с сердцем,я, кажется, свой потерял Моджо.
Я останусь на веки среди моховых коряг.
И, однажды проснувшись, я чётко пойму одно:
Не вернуть ничего. Я уже перешёл рубикон.
Все рокады сомкнутся дольменом из красной яшмы.
Мне хотелось бежать. Я поставил всю жизнь на кон.
И я понял тогда: жизнь не жалует проигравших.
Я отдал своё сердце холодному сентябрю.
И попытки возврата-абсурд,лишь сизифов труд.
Я проклятье своё, словно крест , сквозь века несу.
И ничто не способно тепло в мою грудь вернуть.