Ты в меня веришь. Даже когда на дне,
Даже когда нет средства подняться вверх.
Может, я лучше, не знаю - тебе видней.
Только мне кажется, пап, я дурнее всех.
Ты меня плохо знаешь, а я не та,
Что была раньше, в семь или восемь лет.
Духом слаба, разбита, бесцельна, пуста...
Пап, ты помнишь болтушку? Её уже нет.
В детстве ты был мне защитой, ты был стеной.
Ты никогда не видел моей вины.
Пап, я не знаю, что происходит со мной...
Мне не хватает порою твоей спины.
Я ударяюсь о чувства, людей и мир.
Мне уж под тридцать, а всё не умею жить.
Стерла колени, локти и душу до дыр
И научилась врать, материться и пить.
Ты бы ругался, наверно, узнав о том,
Как я себя разрушаю день ото дня,
Что мое сердце похоже на грязный ком
И что мой дом - не крепость, а западня.
Я совершала ошибки - по пальцам не счесть.
Как я еще дышу... Хвала небесам.
Пап, я пишу тебе, только не дам прочесть.
Каяться я не люблю, ты же знаешь сам.