В тот год он остался без работы;
потому и жил картами,
играя в нарды, и занимая.
Одно место за три лиры в месяц
нашлось в каком-то магазине с канцелярскими товарами.
Но он отказался от него без раздумья.
Не подходило. Не для него была эта зарплата;
он образован и ему лишь двадцать пять.
Он за день два, три шиллинга имел всего.
Играя в карты или нарды, как заработать парню
в кафейнях, как и он, простонародных,
как ни играл умно, и как ни выбирал он недалёких.
А займы, то ли были, то ли нет.
Он редко талер находил, а чаще половину,
бывало и до шиллинга он снисходил.
Неделю, иногда и дольше,
сбежав от утомительных ночей,
он освежал себя купаньем, плаванием по утрам.
Его одежда скверная была.
Костюм всегда один и тот же. Один костюм
изношенный, цвета корицы.
В дни лета девятьсот восьмого года,
из восприятья вашего, так эстетично,
исчезал изношенный коричневый костюм.
И вы могли увидеть,
как он снимал и сбрасывал с себя
ту недостойную его одежду, и старое бельё.
И оставался обнажённым; безукоризненно прекрасным; просто чудо.
Взъерошенные волосы небрежны;
а тело загорелое слегка
от обнаженья утром при купаньи, и на побережье.
1932, 17 ноября
Перевод с греческого
16.01.2018
19:40
Источник: https://www.onassis.org/el/initiatives/cavafy-archive