Теперь, терпенье исчерпав,
пойми - последняя черта,
кромсающая каждый сон,
всего лишь моря горизонт,
вода, которой дела нет -
кто, где и сколько прожил лет,
и чей размеренный прибой
тебе отмерен быть судьбой…
Будь эта чаша бытия
годна хоть малость для питья,
навек бы здесь сомкнул уста,
не зная, как, вконец устав,
заржавый возраста фугас
напоминает каждый раз,
что лучше бы тебя хранил
Господь, а не анафранил.