Рыська дама была серьезная, но нервная. Особенно после окота, когда у мелких уже прорезались глаза и фирменное кошачье любопытство. Поэтому ей не наливали, но Потапыч таки сподобился и притащил небольшого налима, килограмма на полтора, ради праздника. Тот был еще живой, но трепыхался уже слабо. Правда, мелким хватило и этого чтобы, получив хвостом по усам, с обиженным мявом откатиться в сторонку и осмелиться снова подойти к рыбине только будучи полностью вылизанными маманькой. Можно сказать, праздник удался. И Рыська полакомилась рыбкой, и мелкие извозюкались по самую макушку, и муженьку ейному, Барсику, тоже приличный кусок остался. Хотелось валерьянки пару капелек, чтоб совсем уж расслабиться, но нельзя. Будь шкеты чуток постарше… Она еще раз вылизала всех троих, девочка потянулась и заперебирала лапками, сморщив мордочку так, как будто собиралась чихнуть, а оба пацана наоборот, свернулись в комочки, прижав уши. Шерсть уже помалу начала светлеть и темно-коричневые, почти шоколадного цвета пятна заметно порыжели, формируя тот самый знаменитый рисунок, которым славились сибирские красавицы. Умники из длинноухих, которые порой заглядывали к Ягусе за саженцами кедра и ореховой настойкой, называли такой рисунок фрактальным. Знакомство было так себе, на пару коготков и если бы не сестра… Ее кавалер, Базиль, как раз и квартировал у Ягуси уже четвертый год и, несмотря на внушительные габариты, добытчиком был знатным. Когтями, конечно, не вышел, не та порода, с рыськиными не сравнить, но Яга была в авторитете и Базиля не цепляли. Да и как источник новостей кот был хорош.
Сестра же к нелюдям относилась гораздо добродушнее, даже дала добро на переселение пары своих уже подросших котят и, вроде бы не жалела. Да и пахли они не раздражающей химией, а как и положено, лесом. Не хвойным, конечно, не кедрачом, но тоже вполне…
Среди подарков и сувениров, полученных от длинноухих, была одна забавная и полезная штукенция, каучуковый мячик. Грызи сколько хочешь, можно когти запустить, не тонет, не сдувается. Вообщем, когда есть мелкие — вещь незаменимая, главное — они все в куче, не надо рыскать по кустам, пока выковыриваешь одного из какой-нибудь норы, остальные успевают снова расползтись. А это такие нервы! И хвост, опять же… Рыська, нехотя повернув голову, внимательно осмотрела кисточку на конце, пару раз ее лизнула и, вздохнув, снова улеглась вспоминая свое детство.
Она была из той знаменитой четверки котят, которые встречали гаранта во время его знакомства с тайгой. Жаль, с заповедником так и не вышло, но все же жить стало намного легче, если судить по словам Вольфыча. Старый волчара огрузнел и вскорости совсем собирался перебираться поближе к своей подруге Берте, овчарке с погранзаставы. Их щенки удачно вписались в таежный быт, службу знали крепко, не своевольничали, имели отменный нюх и репутацию как в тайге, так и на службе. Топтыгин тоже соглашался с Вольфычем, хоть и ворчал, что, дескать, раньше и малина была слаще и народ лесной почтительнее. Но вырубка леса и правда, почти прекратилась, а китайцев и прочих любителей таежных вкусняшек отлавливали еще на границах и не особо церемонились, получив добро сверху.
— «Какой чудесный день, кто лось тот не олень…»
Знаменитый марш почтовых лосей, промурлыканный голосом мужа заставил Рыську передернуться и нервно забить хвостом. Когда приходила пора лосиного гона, все живое в тайге стремилось побыстрее убраться с их дороги, ибо гнали лоси нипадецки. Конкретно так гнали.
— Ты чего, сдурел, валерьяны нанюхался? — раздраженно спросила Рыська.
— О, возлюбленные кисточки ушей моих, — завел речитативом Барсик, чья пушистость возвышенна и непререкаема и по праву соперничает с хвостом кометы Галлея, чьи вибриссы…
— Потапычу ноут починили! Как на заказ! Позавчера должен был новый номер Нэшнл Джиографик выйти с нашими фотками. Так, хватаем детей и в дупло их, пускай там отсыпаются. Я по пути Марка встретил, он как раз с заставы тащил ноутбук Потапычу.
Марк, старший в паре почтовых лосей, приписанных к погранзаставе, шутником был изрядным, но только не по службе. Почтовых не трогали, даже будучи изрядно голодными, ни волки, ни медведи, ни даже Амба. Впрочем, лоси всегда умели за себя постоять.
На том и порешили. Сначала муж отнес в зубах дочку, она была полегче и спала покрепче, а после вдвоем взяли за шкирку по пацану каждый и потрусили к дуплу. Вначале Рыська направилась, было, к берлоге, но Барсик свернул к озеру, муркнув что дело касается всех, а тигр, например, к берлоге не попрется. У озера же привычная зона перемирия, наверняка там народ соберется. В том что муж был прав, Рыська убедилась почти сразу. Довольные взрыкивания Амбы говорили о том, что фотки получились на славу. Кошки вообще любят позировать, а тигр был в этом разрезе настоящей звездой, нередко увлекался и озорничал. Именно такие фотографии у попадали в топы ФотоПрессВорлд и на обложки профильных журналов.
Фотографий было много. Свежий номер наполовину состоял из фотоотчета местного егеря Мыхалыча о фауне особой Амурской природоохранной зоны, как официально именовалось их местообиталище. Не Сихотэ-Алиньский заповедник, конечно, особенно по финансам, но и так было неплохо. Михалыч был свой человек, таежный, из клана Говорящих. Тем временем бурундук, сидящий за клавиатурой, открыл очередную закладку на браузере.
— Эх, Далайна очередную викторину закончил неделю назад, опоздали! — с досадой проворчал Вольфыч.
— А кто это, Далайна? — спросила у мужа Рыська.
— Он ноутбук наш чинил, вот этот самый. И любит заковыристые загадки и неочевидные решения.
— Как Базиль, что ли?
— Нет, Базиль куда как попроще будет. Помнишь, мужик года полтора назад приблудился, все носился со свом языком? Вот примерно как тот Носитель Языка. Ягуся уж так хотела его при себе оставить, а Бабайку побоку, да вот не срослось... Верующий оказался, по-настоящему верующий.
—Хороший мужик, видимо, этот Далайна, рукастый.
— Мррр-да, жаль. Что там еще интересного, глянь.
— Конкурс вот есть, вроде кошачий.
— А ну, дай гляну. «Кошки единственные домашние животные, не упомянутые в библии». Что за ересь! — фыркнул Амба. Кошка не может быть домашним животным, потому что не кошка принадлежит дому, дом принадлежит кошке! Не дом выбирает кошку, а кошка выбирает дом! Люди бы еще муравьев домашними животными назвали. Ибода!