Не найти москвичам особняк Маргариты,
киевлянам – искать переулок Фонарный...
Времена и пространства в единое слиты,
слог высокий вплетается в говор базарный.
На Владимирской горке
снег московский мохнатый не тает,
не предскажешь по звёздам
в метель урожай и погоду.
А в июле
днепровский туман рушником застилает
Патриарших прудов неспокойную воду.
И не с Дома Пашкова,
а с Домика Ричарда
Воланд
на печальную землю глядит
всё мрачнее, мрачнее...
На распятой земле –
не любовь и не голод –
правят бал сатанинский
идеи, идеи...
На челе у столетья
кровавая красная мета:
зло
добрее добра,
темнота
ослепительней света!
И уже проступают
сквозь людские и конские
всхлипы и всхрапы
и эпохи – этапы,
и просто – этапы.
В красно-белом терроре,
в сине-жёлтом погроме
всё до боли знакомо –
по-славянски, по-русски...
Но –
зелёная лампа в тринадцатом доме,
на Андреевском спуске...
1991.