Над Ваганьковским горя волна,
сердца стоны.
В беспределе преступном страна
будто тонет.
Чаще страшные звуки слышны,
траур, слезы
и прощальный аккорд тишины,
строгость прозы.
Провожает поэта Москва
в путь последний.
А по свету гуляет молва
хуже сплетни.
Никогда не подняться ему
к авансцене.
Никогда не узнать самому,
как был ценен.
Будет кто-то другой, но не он,
стар с годами.
И звучать будет аккордеон
над прудами.
И дожди все прольются не в такт
каждым летом.
Но не верю, не верю, что так
незаметно
все уйдёт без него в словари,
в киноленту;
то, что пел, играл, говорил,
канет в лету;
что нарушены были азы
пустяком урочным;
что капризы той стрекозы
не нарочны…