Детям войны
Он молча прыгал на одной ноге.
А там, где Бог сумел создать вторую,
Белели кости в предзакатной мгле,
И тихо кровь лилась на мостовую.
Опорой для него была ладонь
Мужчины в кепке, в сапогах гармошкой…
А по земле стелились гарь и вонь
От взрыва, что взгремел не понарошку.
То был пацан с соседнего двора
На год или на два меня постарше…
Я только знал, что звали его Сашкой.
Что мяч гонял он с самого утра.
Весь тот осенний вечер в борозде
Копала мама на зиму картошку.
Копали справа, слева и везде…
И я копал. Конечно, понемножку.
И вдруг она ударила, волна.
И отозвалась болью в перепонках.
Вздохнула мама тяжело: "Война…".
А я заплакал и отполз в сторонку.
В сторонку…
И вперед сквозь толщу лет.
Где, на костыль привычно опираясь,
Он молча созерцал, как на проспект
Вошла колонна, подло ветеранясь
Значками напридуманных наград,
Погонами каких незнамо армий…
Но Сашка, навсегда войною раненый,
Не умещался в этот странный ряд.
- Вы помните, -- спросил тихонько я, --
Тот вечер? Мы копали там картошку…
Он посмотрел с улыбкой на меня:
-- Ну, да, картошка -- это не бомбежка…
И вдруг он страшно поднял свой костыль,
Кресту, как на Голгофе, уподобясь…
Вот, собственно, и вся про Сашку повесть.
Точнее, сага.
А точнее -- быль.
* * *
Мне кажется, был год 46-й.
47-й? А, может, 45-й…
Крест памяти.
И мы на нем распяты.
И терпим.
Хоть и нестерпима боль.