Был у меня жестокий враг,
Коварный, полон злости.
Когда умру, мечтал дурак,
Что спляшет на погосте.
Хотел мою кончину зря,
Отпраздновать с размахом
Назло ему не стану я
В земле лежащим прахом.
Зловещий и коварный рок,
Прочёл я с ликованьем,
Что он навеки в землю лёг,
Не приходя в сознанье.
Быть может ненависти яд
Угробил его силу,
Исполнить не успел обряд
Мне плюнуть на могилу.
Пошел назавтра я туда,
Где враг нашёл покой.
Не стал я суд вершить, когда
Лежал он под плитой.
Его приют под сенью крон,
Пусть судит его Бог,
Но на моей могиле он
Сплясать так и не смог.
Hate
I had a hitter enemy,
His heart to hate he gave,
And when I died he swore that he
Would dance upon my grave.
That he would leap and laugh because
A livid corpse was I,
And that's the reason why I was
In no great haste to die.
And then-such is the quirk of fate
One day with joy I read,
Despite his vitalizing hate
My enemy was dead.
Maybe the posion in his heart
Had helped to haste his doom:
He was not spared till I depart
To spit upon my tomb.
The other day I chanced to go
To where he lies alone.
'Tis easy to forgive a foe
When he is dead and gone...
Poor devil! Now his day is done,
(Though bright it was and brave,)
Yet I am happy there is none
To dance upon my grave.