Унижен жалостью печальный сокол,
Он стар и немощен, как зимний ветер.
Сползает грязной пеной звон упрека
Тому, кто сразу фальши не приметил.
Бодрит загадками сюжета пение
Слепой пастушки в рваных одеяньях.
Она с ума свела немало гениев,
Вплетая бред в неровности дыханья.
О милосердии кричит придворный власти,
Сжимая кнут для самых острокрылых.
Молитвы рвутся из огромной пасти,
Гореть в аду желает он красиво.
Я до земли склонюсь усталой птице,
Чтоб научила власти без обмана.
Пусть поведет пером любви по лицам,
Срывая блеск греха с сердечной раны.
Но сокол, старостью своей прикрывшись,
Скормил ветрам свою слепую гордость.
Он не ответил, в мраке растворившись,
Оставив миру ожиданья робость.