На Таганку идут холода,
скоро осени будет конец.
Шалый ветер подул и вода
перекрасила небо в свинец.
Пляшет танец тяжёлая рябь.
Память в сердце и в слове жива.
Дождик день перекраивал в хлябь,
разлетаются песни слова...
Пока мятежной жизни длится миг
и кадры заменяются на плёнке,
поэт-певец срывается на крик
и голос рвёт, и сердце рвёт,
и душу рвёт на вечной гонке.
Дом театра размыт сединой,
осень тянет по улицам трал
из дождя и, укрыт пеленой,
пробегает с зонтом театрал.
Мокнут листья в подбритой траве,
мокнут прутья в вороньем гнезде,
только ласточек нет в синеве.
Где пропали вы, ласточки, где?
Пока мятежной жизни длится миг
и кадры заменяются на плёнке,
поэт-певец срывается на крик
и голос рвёт, и сердце рвёт,
и душу рвёт на вечной гонке.
Брошу камень – круги на воде,
а не так ли идёт бытиё?
Где пропали вы, ласточки, где?..
Но осталось наследство твоё.