Птица

Дмитрий Ль
Я  стану более грубым,
и менее виноватым.
Всё чаще горят трубы,
обёрнутые красной ватой;

с холодным стеклом в привате
голодного вмиг прихватит.

Страх станет моим зеркалом —
внутренним подпространством,
этакой голой Берковой,
пытающейся прокрасться;

и при том не отдаться,
ну разве что зАсто баксов.

А ночью. Так тихо ночью!
Что слышно дыхание птицы,
птицы моего счастья,
птицы моего рассудка,

маленькой серой птицы,
мечтающей удавиться...

...вот, сука!....