Задумчиво заревом гладил,
насупленный вечер луга,
как юной невесте на свадьбе,
дарил мягкость сердца стогам,
на скошенных пахнущих травах
он крылья в раздумье сложил,
и знойного дня покрывало
дыханьем своим окропил.
И в воздухе струны сомкнулись,
и больше не слышен их звон,
что золотом в знойном разгуле
звенел с роем пчел в унисон.
И нитями знойными грусти
поил необъятный простор,
не зная о том, что от суши
веселье сменилось на стон.
Не слышались песни ромашек,
в росе не блестела трава,
а звоны звенели все чаще,
раскинув свои рукава.
Как будто все золото солнца
забросили в гаснущий мир,
и знойная музыка льется,
собой усладив жаркий пир.
Лишь свежестью пахнущий вечер,
задул до рассвета свечу,
и радуясь дружеской встрече,
шепнул темно - синей ночи:
родная, нам рядом с тобою
жагучие дни не страшны,
укрывшись душистой копною,
пошлем всем отрадные сны.
И нас с тобой друг после зноя
поманит прохлады крыло,
вечерней зарею омоем
и очи свои и чело.
И там, на простертых отавах
укроемся свежей копной,
сотчет нам со звезд покрывало
Путь Млечный от грусти ночной.
И высь над главою кружится
и скачет конем резвым ширь,
а звезды на синей странице
глядят в наш загадочный мир.
И котятся лунной дорожкой,
сливаясь с лохматой копной,
тссс... тише вы и осторожней,
ночной не тревожьте покой...