Вот и пришла минута откровенья…
В халате снежном – доктор-исполин,
как добрый богатырь, пришедший из былин,
вердикт выносит с кодом избавленья
Тем лучше – и древко вам с флагом в руки,
что чешутся, почуяв скальпель и наркоз –
как алкоголика зудит оракул-нос…
Вперед, исчадья Гиппократа, спирта и науки!
Три дня еще до грустного «застолья»…
И тают дни, минуты и часы
Слегка дрожат судьбы твоей весы,
что возродят тебя иль водрузят на колья…
Всплывают милые мордашки и глаза
Kто был обижен или близок сердцу…
И та, что сыпала в карман твой перцу…
Из детства дальнего – вдруг летняя гроза…
Последний вечер тихо подползает
В тебе – ни грамма страха, дрожи иль хандры
Все ощущенья, мысли – свежи и бодры…
Сестричка милая улыбкой вдохновляет…
И вот, ты на столе под кругом лампы,
и вслух считаешь: «двадцать девять… тридцать шесть…»
А дальше – вдруг провал – и больше цифр не счесть…
В тартарары летят огни и эхо рампы…
Мертвецки-крепкий сон тобой овладевает
Тебе так мягко, так уютно и тепло,
чертовски хорошо, как не было давно
Картины все и образы тихонько уплывают…
Одна лишь пустота вокруг всё заполняет
Неясный тихий гул… Сплошная чернота…
За нею – яркий пар клоками… Духота…
И белый свет приятно зазывает…
Затем опять – везде вдруг черни беспросвет
Конец длиною в пять тысячелетий…
Забрезжило в мозгу… скопленье междометий…
И ропот голосов, несущий тихий бред…
Ты понял, что ты здесь, лишь веки разомкнув
Не в силах разуметь, что возродился только
Еще не осознав, где дух витал твой столько
на нити серебра, пространства обогнув…
Спасибо Господу, Фортуне и врачам,
что даровали новую возможность –
презрев беспечность, выбрав осторожность,
я стану слушать мудрых, внемля их речам!