Чёрные стены оплаканы всеми дождями,
Травы – стеной, ни следа, ни тропинки кругом.
Мутное зеркало в съеденной временем раме
В брошенном доме, как прежде, висит над столом…
Дом умирает. Устало опущены плечи,
Дранки лохмотья качает бездушный сквозняк.
Детская кофта комочком свернулась у печи,
Словно зверёк, что не может проснуться никак.
Ржавых обоев пласты обречённо повисли,
Плюшевой пылью укутана лавка в углу,
Стопка газет бережёт стародавние мысли
Так же, как печь – превращённую в камень золу.
Дом умирает. Ночами черёмуха слышит,
Как он прощается с жизнью, с деревней, с собой…
Веткой касаясь его провалившейся крыши,
Дерево молит: «Не падай, родимый, постой!»
Вырос над Лимью-рекой в девятнадцатом веке
Он, богатырь и красавец, – гнездо для семьи.
Коль не нуждался бы, словно живой, в человеке,
Дом и сейчас бы не думал про годы свои!
Только стоит он, давно позабыт-позаброшен.
Четверти века хватило пожить сиротой…
Плачет черёмуха сотнями чёрных горошин:
Дом умирает в деревне над Лимью-рекой.