Луч света являлся упрямо,
сквозь дым облаков пробиваясь.
Две тени то двигались прямо,
то таяли с снегом сливаясь.
У самого штаба фашистов
бойцы партизанского края
настроили рацию быстро,
огонь на себя вызывая.
Всплыл месяц безудержно светел.
часы показали - двенадцать.
- Мне, верно на счастье, на свете
исполнилось ровно семнадцать.
Но трудно сквозь град автомата
прийти на второе свиданье.
Скажи, чернобровая лада,
зовут тебя как на прощанье.
- Зачем тебе знать моё имя?
Оно на волнах не удержит,
Со скал неприступных не снимет,
рассветной зарёй не забрезжит.
Мы так неразлучней с тобою.
Здесь битых дорог перекрестье.
Готовься к неравному бою,
умрём безымянными вместе.
Гроза раскалённого ада
сожгла всё дотла в их планшете,
но стала бронёй для снаряда
строка в комсомольском билете.
Родная земля рассудила:
часы показали - в двенадцать
сегодня семнадцать им было,
пусть вечно им будет семнадцать.
Родная земля повелела:
чтоб в вечности не затеряться,
погибшим за правое дело
в миру Неизвестными зваться.
У камень-цветка обелиска,
в ночи новогодней встречаясь,
две тени склоняются низко,
и тают, со снегом сливаясь.