не может быть никакого чуда, волшебного ластика,
щелочи - все растворить, никакой фантастики,
он говорит: я в тебе, я жив, я расту -
ад, научивший пули ловить на лету,
огромный - во все горизонты - тяжелый ад,
но во мне есть серьезные силы. они молчат.
и стальная накидка на ад,
я её плету.
лежать на поле ромашек и незабудок,
быть миной в поле ромашек и незабудок,
быть макетом поля ромашек и незабудок
смотреть на солнце, качаться от ветра, цвести.
нет, говорю же, нет никакого чуда, -
сеть прочного сплава, её плести и плести.
так медленно покидает всё наносное,
нередко еще в королях ледяное, злое, -
плести квадраты металла слой за слоем.
и только так мой ад не выйдет отсюда,
и только так мой ад ни о чем тебе не расскажет.
пока ты спишь на поле из незабудок,
пока ты смотришь на лепестки ромашек.