Я вернусь к тебе Русь бездорожная,
встретит осень сапожною сыростью…
Лес, низина, увязну я дрожками —
остаётся взывать к Божьей милости.
А дорога, как в язвах — в ухабинах,
раскисает, корёжится, крутится,
изувечена вся, испохаблена
деревенской осенней распутицей.
Лошадёнка дождями исхлёстана,
жидконогая, да худосочная,
уж не сдюжить ей грязь подколёсную,
(не суди, захолустная вотчина)!
Поскользнётся, да в жижу разъезжую
поползёт, будет чавкать копытами…
Ни назад, ни вперёд — «ну, хоть режь её»
Две версты для неё станут пытками,
Две версты ей покажутся вечностью
Жёлто-сизою и безликою…
Торопить будет день скоротечностью
И кровить предзакатными бликами.
От бессилья слезина покатится —
Лошадиный предел безысходности…
Тонет жизнь, как в грязи, в неурядицах:
«Как тут век прослужить? — хоть бы год снести!
…………………………………………….
Выпрягал и тащил бедолажную
(Дал к упрямству Господь силу воли мне)
И оставив повозку с поклажею,
Утопая в грязюке по голени,
чудом вышли!... Гигантской горошиной
солнце пало на слякоть осеннюю…
Только плача, на упряжи брошенной,
Колокольчик взывал о спасении…